– Чего ты добиваешься, Майкл? – Миррен смотрел исподлобья.
– Хочу, чтобы Санкар поехал в своё посольство, где ему обязаны посодействовать. С праздниками, конечно, хреново получилось… Конкуренты меня с «солнцевскими»[43] давно уже оженили… 0ни будут рады меня с дерьмом сожрать! Мне ни в коем случае нельзя подставляться. Ты можешь рассчитывать на консульскую помощь, Санкар. Тебе нужно любой ценой укрыться на территории посольства, по возможности покинуть Россию. А из Индии тебя не выдадут, как Лугового[44] в Англию, ха-ха-ха! Когда всё уляжется, я навещу твоих родителей и всё им объясню. В любом случае лично я ничего не могу для тебя больше сделать…
– Сколько я ещё могу здесь оставаться? – Санкар взялся за «трубу».
– Ни в коем случае! – вскричал Миррен. – Вы ведь в розыске. Вас обнаружат по сигналу тотчас же. Вы кому собирались звонить среда ночи?
Печерский между тем допил остатки шампанского из бутылки, по-простецки вытер губы тыльной стороной руки и с шумом вздохнул.
– В Москве живёт мой друг… вернее, друг нашей семьи. – Санкар говорил неуверенно, как будто сомневаясь, стоит ли посвящать американца в личные дела. – Его отца вылечил от запущенного рака лёгких мой дальний родственник. Он делает это с помощью лингама[45] и наложения рук. Отцу врачи давали полгода жизни, прошло десять лет, и он жив. Сын много раз гостил у нас в Дели и в Гималаях. Мы вместе совершали восхождение в зону вечных снегов. Я привёл его ещё к одному нашему родственнику, занимающемуся криойогой.[46] Этот парень телевизор не смотрит принципиально, радио тоже не слушает. Вряд ли он в курсе того, что случилось. А даже если и знает…
– Он индиец? – сухо перебил Миррен.
В это время мобильный телефон в руке Печерского засветился, и тот стал читать какое-то сообщение.
– Нет, – растерянно ответил Санкар.
– Еврей? Мусульманин? – продолжал допытываться Райдер, придвигаясь к юноше и напряжённо прищуривая глаза.
– Нет, он русский. Это имеет значение? – Санкар чувствовал, что попал в капкан, откуда может вырваться, только чудом.
– Огромное, дружище. В этом случае на благодарность рассчитывать трудно. Вы слишком дорого стоите сейчас. И никакие заслуги ваших родственников не остановят жаждущего легко обогатиться. Здесь принято забывать всё, особенно добро. За деньги мать простит смерть сына, жена – убийство мужа. Что уже говорить о вас, всегда чужом человеке?..
Санкар беззвучно шевелил губами, и глаза его за стёклами очков буквально распахивались навстречу Райдеру. ТЕ глаза, огромные, цвета чёрного кофе, с голубыми белками, с загнутыми вверх и вниз ресницами. Никакая косметика не могла сделать эти глаза прекраснее, чем они были. Миррен хрустнул пальцами, но всё равно не мог прогнать наваждение. Маленькая хрупкая фигурка, волна густых чёрных волос, тонкие смуглые пальцы на подлокотнике дивана и вот эти, одновременно страстные и печальные глаза.
