Наконец-то уложены все шашки – их целая сотня, и каждая весом в сто граммов. Десять килограммов динамита! Чертям в аду станет тошно!
– Назад!.. – одними губами прошелестел Сорвиголова.
Молокососы переместились на несколько шагов в сторону от рельсов и припали к земле.
– Ты, Фанфан, остаешься здесь, – продолжал Сорвиголова, – а я иду на мост. Когда там рванет, поджигай шнуры и беги со всех ног. Ясно?
– Ясно, хозяин.
– Если через четверть часа взрыва не будет, значит, меня уже нет в живых. Тогда все равно поджигай. Скажешь Кронье – я сделал все, что мог.
– Понял, хозяин!.. Но ты вот что: взрывать-то взрывай, да себя побереги. А то у меня сердце от горя лопнет…
– Молчи и делай свое дело! Сбор после взрыва – там, где лошади.
Затем Сорвиголова принялся укладывать динамитные шашки в две провиантские сумки – по пятьдесят штук в каждую. Действовал он уверенно, будто имел дело не со взрывчаткой, а с плитками шоколада. Перекинув ремни сумок через плечо, Жан направился к мосту, и через шесть минут уже был на месте.
Мост, разумеется, охраняли часовые. Сорвиголова бесшумно обогнул наспех возведенные предмостные укрепления и добрался до земляных осыпей, образовавшихся от предыдущего взрыва. Он сам был в числе тех, кто в тот раз взрывал мост, и отлично помнил все особенности местности.
Спустившись к воде, Жан бесшумно взобрался по опоре к самому настилу моста. Настил, восстановленный англичанами после того, как буры подорвали мост, состоял из продольных брусьев, на которые были уложены шпалы с рельсами. Слева от рельсов была проложена деревянная пешеходная дорожка – такая узкая, что два человека с трудом могли бы на ней разминуться.
Сорвиголова, положившись на удачу, с обезьяньей ловкостью вскарабкался на настил и ступил на дорожку. Но не успел сделать и нескольких шагов, как раздался резкий гортанный окрик:
– Стой, кто идет?!
Уловив ирландский акцент в речи часового, Сорвиголова рискнул.
– Это ты, Пэдди? Без глупостей, дружище! – со смехом ответил он.
Пэдди – прозвище, приклеившееся ко всем ирландцам, точно так же, как Томми – кличка всех солдат-англичан.
– Томми! Ты, что ли? – недоверчиво откликнулся часовой. – Ну-ка подойди поближе… Руки вверх!
– Да не ори ты!.. Смотри, что я стащил… У меня сумки набиты жратвой и бутылками виски… На-ка вот, отведай!
При слове «виски» ирландец-часовой опустил штык и, поставив ружье к парапету, чуть ли не вплотную приблизился к Сорвиголове, который уже отвинтил крышку своей фляги, и до ноздрей ценителя виски, каким является всякий ирландец, донесся божественный аромат.
