Буры, о которых до начала войны в Южной Африке Европа почти ничего не знала, оказались людьми рассудительными, благородными, мужественными и бескорыстными. Их отвага и патриотизм вызывали восхищение и заставляли даже врагов относиться к ним с уважением. Но было одно «но»: подозрительность буров и их вождей к чужакам. Поэтому добровольцы, прибывшие в бурские республики со всех концов света, несмотря на свой бесценный военный опыт, постоянно сталкивались с недоверием.
Среди этих людей было немало блестящих офицеров – французов, австрийцев, немцев, русских, чьи способности высоко ценились на их родине. Несмотря на это, иностранных волонтеров долго не допускали к серьезным делам и держали на самых незначительных постах. И до самого конца войны командование бурской армии так и не сумело по-настоящему использовать их способности и таланты.
К советам иностранцев редко прислушивались, и отношение к ним было пренебрежительным, а порой и унизительным. Вот почему рассказы добровольцев, вернувшихся из Трансвааля, нередко были полны горького разочарования.
Более того: буры использовали иностранцев в самых сложных и опасных операциях, сознательно жертвуя «чужаками», а случалось и так, что посылали на верную смерть – и только для того, чтобы сберечь жизни буров. Одним словом, добровольцы оказались в Трансваале на положении иностранного легиона, который при нужде бросают в самое пекло.
Впрочем, такое положение вещей было по душе многим волонтерам. Эти отчаянные парни наконец-то получили полную возможность драться, как одержимые, и совершать подвиги, превосходящие человеческие силы.
В ночь после кровавого поражения, нанесенного англичанам под Кимберли, утомленные до крайности буры крепко уснули в тех самых траншеях между холмами, которые они так храбро защищали. Часовые также дремали, и даже стрелки боевого охранения в своих вынесенных далеко вперед одиночных окопчиках полеживали, полузакрыв глаза и не выпуская из зубов неизменных трубок.
Внезапно яркие вспышки прорезали тьму на юге – это заговорили английские пушки. Взметнулись фонтаны разрывов, в воздухе завизжали разлетающиеся во все стороны осколки. В бурских траншеях началась бестолковая суета, послышались крики командиров, с трудом восстанавливавших боевой порядок. Наконец по всей линии обороны загремели в ответ артиллерийские батареи буров. Правда, их пушкам приходилось бить туда, где удавалось засечь вспышки, и шуму от этого было больше, чем толку. Англичане же, казалось, заранее установили прицелы, и снаряды их орудий ложились с поразительной точностью.
