Никто, однако, не рискнул сунуться под копыта взбесившегося, судя по всему, скакуна. Ухватив коня за холку, подскакивая и ежесекундно рискуя слететь с седла, лже-прислуга голосила изо всех сил и в то же время незаметно управляла конем. Зеваки ждали неизбежного падения потешной наездницы, а конь набирал все большую скорость. Он мчался вихрем, еще немного – и английские позиции останутся позади.
А Сорвиголова уже охрип от крика:
– Остановите!.. Спасите несчастную девушку!..
Он промчался мимо группки кавалеристов, и вдруг один из них, присмотревшись, воскликнул:
– Гляди-ка! Да эта девица держится в седле, как циркач! Это шпион!.. Вперед за ней! В погоню!..
Кавалеристы пришпорили коней, захлопали револьверные выстрелы.
Пули, выпущенные на полном скаку, редко достигают цели, и все же они свистали у самых ушей беглеца, припавшего к холке коня.
Наконец показался передовой окоп, к брустверу[36] которого прильнули шотландские стрелки. Двое из них попытались преградить ему путь штыками, но Сорвиголова с непостижимой ловкостью заставил скакуна одним броском перемахнуть окоп.
– Огонь! – скомандовал командир шотландцев.
Загремели десятки выстрелов. Однако стрелки слишком спешили, а буры, со своей стороны, тоже подняли пальбу, и Сорвиголова оказался между двух огней.
Друзья сейчас были для Жана куда страшнее, чем враги-англичане.
Как дать им знать, что он свой? У него нет белого платка, но зато есть чепец! Сорвав его с головы, Жан принялся отчаянно размахивать им в знак своих мирных намерений.
Траншеи буров умолкли – и вовремя: до трансваальских линий оставалось метров триста. Конь Сорвиголовы, пораженный в грудь, захрипел и стал припадать на передние ноги. Беглец соскочил с седла, сорвал с себя платье прислуги и остался в шерстяной фуфайке и засученных до колен штанах. Он сохранил только чепчик и продолжал им размахивать до тех пор, пока не добежал до бурской траншеи, где его встретили не слишком учтиво.
– Ты кто такой? – основательно встряхнув юношу, осведомился обросший бородой до самых глаз гигант.
– Капитан Сорвиголова, командир разведчиков.
– Врешь!.. Какой сегодня пароль?
– Вот болван! Ты думаешь, англичане мне его сообщили? Мне неизвестен пароль, зато я знаю марш разведчиков.
И звонким голосом он затянул песенку, которая далеко разнеслась по окопам, вызывая улыбки:
Хоть мужа моей мамы
И должен звать я папой,
Скажу – ко мне любви он не питал.
Однажды, добрый дав пинок,
Меня он вывел за порог
