— Слушаю, босс. Но я предпочитаю быть на кухне один, — сказал Пол, продолжая брать из стопки тарелку за тарелкой.
— Это моя кухня. — Ну вот, лиха беда начало. Эми сразу стало намного легче. — И я имею право тебе помочь.
Ей показалось? Или он вправду замер на мгновение? Вода продолжала шуметь, и Эми не сразу решилась произнести следующую фразу.
— Мы не могли бы встретиться вечером и поговорить?.. Если, конечно, ты не занят вечером, — торопливо добавила она.
— Я сам хотел тебе предложить.
— Правда? — Эми повеселела. — Тогда…
Они договорились оставить все разговоры на вечер. Пол сообщил, что должен быть днем на аукционе недалеко от школы, так что в половине шестого будет ее ждать…
Ну наконец-то пора, обрадовалась Эми, взглянув на часы.
— Не о чем говорить. У нас совсем нет места, — произносила Элла в качестве жены трактирщика. — Люди спят на полу, в подвале, на чер…
Ее последние слова заглушили звуки так называемой музыки. В соседней комнате, где стоял рояль, кто-то принялся бить по нему едва ли не изо всех сил.
Эми вздохнула. Архитекторы поработали неплохо, по крайней мере чиновники были в восторге, но проблем полно. И отличная слышимость — одна из них. Две комнаты соединялись двумя огромными дверями, и если их открыть, то получится неплохой зал, зато заниматься в таком помещении иногда мука мученическая.
Кстати, тот, кто бил по клавишам, мог довести рояль до самого плачевного состояния. Эми встала и, не в силах перекричать шум из музыкальной комнаты, захлопала в ладоши. Дети повернулись к ней, и она показала на часы, дав им понять, что пора расходиться. Все бросились вон из класса.
Эми зашагала в противоположную сторону в музыкальный класс посмотреть, кто там. За роялем в ярком свете неоновых ламп сидел ссутулившись мальчишка в потертых джинсах и не по росту кожаной куртке и барабанил кулаками по клавиатуре.
— Мартин! — Оглушенная Эми прижала ладони к ушам. — Что ты?..
Бесполезно. Он не слышал ее. Он даже не заметил, как открылась дверь и она вошла, с упоением стуча то в одной стороне, то в другой, так что белобрысый чуб упал ему на лицо.
Эми, хромая, подошла поближе.
— Мартин…
Ей пришлось положить руку ему на плечо, только тогда он обратил на нее внимание.
— Оставьте меня!
Эми удивленно отшатнулась от него. Ей еще не приходилось видеть столько ненависти на детском лице, и она даже подумала, что он может быть опасен, но тотчас одернула себя: ведь он еще ребенок.
— Все в порядке, Мартин, — тихо сказала она. — Я не сделаю тебе ничего плохого.
