— Все в порядке, — с удовольствием отрапортовал Пол, входя в гостиную. — Я дал ему воды…
Он умолк и принюхался.
— Чувствуешь? — с упреком спросила Эми. — Я тебе говорила, что надо посушить свитер.
— Да мне не холодно.
— Все равно зажги газ. Кран…
— …Возле задней двери, — закончил вместо нее Пол.
Все-то он помнит, подумала Эми, не сводя с него глаз.
— Значит, иди и делай.
Пол не двинулся с места.
— Не поздно ли?
Эми взглянула на настенные часы. Боже, десять часов! Вот и вечер закончился. Завтра ей допоздна репетировать рождественский спектакль, значит, кое-что неплохо бы сделать еще сегодня.
— Ну, еще не очень поздно, — сказала она со всей твердостью, на какую только была способна. — У меня уйма работы, которую надо переделать, прежде чем лечь спать…
Эми замолчала, вспомнив, как крутилась и вертелась без сна последние три ночи, слишком усталая, чтобы взять, например, книжку, и слишком напуганная, чтобы не думать о самом страшном. Эта ночь будет, наверное, еще хуже, потому что кое-что уже произошло, и легко представить…
— Что касается ночи, — услышала она негромкий голос Пола, ворвавшийся в ее черные мысли как розовый утренний луч солнца, — не знаю, как сказать… — Он помедлил. — Если ты не боишься меня, то я бы остался тут, — торопливо договорил он.
Боишься? Эми вопросительно посмотрела на него? Неужели и он такой же, как все? Она вдруг расстроилась, словно он обещал нечто большее и разочаровал ее.
Пол как будто прочитал ее мысли.
— Поэтому я и сказал «если не боишься». Сейчас тебе лучше не оставаться одной.
— Ты же сам сказал, что мне нельзя поддаваться… — Она помолчала, не желая произносить имя Роберта. — Что мне нельзя поддаваться страхам.
Он кивнул.
— Если ты будешь не одна, то справишься легче. А мой магазин обойдется без меня одну ночь…
— Магазин? А… Ну да, конечно, ты же антиквар. — Она принюхалась и вновь почувствовала запах масла, исходивший от его свитера. Неожиданно ей пришло в голову, что она совсем ничего о нем не знает. — У тебя магазин?
— А где еще можно продавать вещи?
Эми недоумевающе посмотрела на него, удивленная неожиданной иронией в его голосе.
— На аукционе, например, или… ну, не знаю.
— У меня магазин, и я живу над ним.
Эми попыталась представить его магазин и не смогла. Что-то в его облике — может быть, отлично сшитые брюки, может быть, свобода движений, может быть, старая куртка — говорило о совсем другой жизни.
— Не представляю, как ты живешь над магазином, — сказала она. — Харолда представляю, а тебя…
