Когда его автомобиль уже притормозил возле фонтанчика Марджори, а в окне эркера над входной дверью мелькнуло чье-то лицо, из чего было ясно, что его появление заметили, майор вдруг с запозданием пожалел, что не позвонил перед приездом. Легенда, согласно которой он как член семьи мог забегать в любое время, существовала только до тех пор, пока оставалась легендой.
Вскоре после женитьбы Берти стало очевидно, что Марджори не намерена изображать кроткую золовку и планирует отмежеваться от остальных родственников. Они с Берти самым современным образом образовали ячейку, вмещающую лишь двоих, и принялись обставлять свою квартирку уродливой новой мебелью и приглашать в дом коллег Берти из страховой компании. Они тут же наплевали на семейную традицию воскресного ланча в Роуз-лодж, предпочли заглядывать ближе к вечеру и вместо чая просить смешать им коктейль. Его мать попивала чай, застыв от неодобрения, а Марджори засыпала их перечнем новых покупок. Он выпивал стаканчик хереса — липкий и малоприятный компромисс. Вскоре Нэнси утратила свое обычное терпение, начала называть Берти и Марджори «Петтигнусью» и, к ужасу майора, стала подначивать Марджори, чтобы та как можно подробнее рассказывала, сколько за что она заплатила.
Входная дверь оставалась закрытой. Возможно, ему только почудилось это лицо в окне, или же его просто не хотели видеть и затаились за диваном в надежде, что он позвонит еще пару раз и уедет. Он позвонил снова. Вновь раздались первые такты «Оды к радости» и отозвались эхом где-то в глубине дома. Он постучал в дверь молотком — медной гроздью винограда с ручкой в виде бутылки вина — и уставился на дубовую дверь. Где-то в доме открылась другая дверь, по плитке наконец простучали каблуки, и на пороге появилась Джемайма в серых спортивных штанах и черной майке без рукавов. Волосы ее были стянуты надо лбом белой лентой, и майор подумал, что племянница напоминает монашку самого спортивного вида. Она взглянула на него с тем же видом, с каким встретила бы продавца пылесосов или проповедника-евангелиста.
— Вы с мамой договаривались о встрече? — спросила она. — Я только что уговорила ее прилечь.
— Боюсь, что нет, я заглянул на всякий случай, — сказал майор. — Я могу приехать попозже.
Он осторожно оглядел ее: без макияжа, с неуложенными волосами, она напоминала ту долговязую сутулую девочку-подростка, какой была когда-то, угрюмая, но зато со светлыми глазами и сильным подбородком, доставшимися ей от Берти.
