Правда, я далеко не сразу сумел погрузиться в чтение: гораздо сильнее фантазий автора меня занимала окружающая реальность. Мысли предсказуемо крутились вокруг исчезновения Райма. Ничего путного я за недостатком информации предположить не мог, но выкинуть это странное событие из головы оказалось трудно. Я все больше соглашался с кошачьим князем и склонялся к мысли, что на переворот это событие не тянет.
Больше походило на похищение (я совершенно не верил, что Райм мог сбежать), но кому и зачем оно могло понадобиться? Князь не прекрасная дева, которую крадут ради любви. Да и в вариант с шантажом верилось слабо: кого шантажировать и чего требовать? Денег? Каких-то политических шагов? Райм некоторых не устраивает, но большинство все же на его стороне, он действительно хороший правитель. Запугать, внести сумятицу? Уже ближе. Понять бы еще, кому это надо и зачем! Но — не хватало информации, да и мои нынешние способности к анализу оставляли желать лучшего. Мысли в голове блуждали по кругу, причудливо сплетаясь и перемешиваясь, и для того, чтобы выстроить из них какую-то связную конструкцию, нужно было прилагать нешуточные волевые усилия.
В итоге мне все же удалось отвлечься и вчитаться в ровные строки печатного шрифта. Точнее, попытаться; я по несколько раз перечитывал предложения, но их смысл все равно ускользал.
— Почему ты не спишь? — прозвучал рядом тихий женский голос, и я дернулся от неожиданности, резко обернулся и вскинул взгляд на бесшумно возникшую рядом кошку. Умеет же подкрадываться! С другой стороны, я, скорее, сам был виноват, что не заметил ее: внимание рассеивалось, и я с трудом воспринимал не только печатный текст.
— Не спится, — отозвался, поморщившись, и опять опустил взгляд в книгу. Велесвета сидела на соседнем стуле, опустив голову на скрещенные на столе локти, и наблюдала за мной. Причем, судя по ее позе, делала она это довольно давно. — А ты?
— Я ночью не хочу спать, сторожу, а днем отсыпаюсь. — Девушка слегка пожала плечами.
— Вроде совы? — хмыкнул я, откладывая открытую книгу. Живой разговор воспринимался гораздо легче, чем иссиня-черные завитки букв.
— Вроде того, — согласилась собеседница.
— Тебя поэтому называют тенью?
— Вроде того, — повторила она. Даже в холодном свете осветительных кристаллов, достаточно ярком для комфортного чтения, ее глаза казались темными провалами. Очень странная особа.
Кошка поднялась со стула, обошла меня, заглянула через плечо в лежащую на столе книгу, любопытствуя, что такое я читаю. Пробежав глазами несколько строк (нависающий над плечом посторонний человек меня раздражал, но сил и желания спорить не было), Велесвета тихо хмыкнула себе под нос, а потом и вовсе почти беззвучно шепнула мне на ухо:
