Марина. Пойди проверь.
Ксения Петровна. Неужели ушел и бросил? (Слезливо.) Ты знаешь, Марина, я не раз у известных московских баб гадала, и не раз мне выпадал удар. Неужели начинает сбываться? Какое несчастье! Кому я нужна в моем возрасте! Дети выросли, я одна и квартиры в Москве не оправдаю. Марина, ты слышишь?
Марина. Слышу, слышу… не первый раз плачешься. Одно и то же.
Ксения Петровна. Но тогда ничего не было.
Марина. И теперь ничего нет.
Ксения Петровна. Говори мне.
Марина. И кому угодно скажу.
Ксения Петровна. Поклясться способна?
Марина. Способна.
Ксения Петровна. Значит, ты слепая.
Марина. Значит, слепая.
Ксения Петровна. Так оно и есть… А мне верный человек все рассказал. Ужасно представить, что он мне рассказал! Ох, как страшно… Это не какие-нибудь шашни… шашни можно простить… тут у них любовь с большой буквы. Но нет, не выйдет, не дам. Пускай он у меня на стену лезет, пускай ненавидит меня, как змею, а я его от себя не отпущу, развода не дам. Мое моим останется, и нечего тут в благородство играть. Против этой болезни лекарства нужны простые, грубые.
Марина. Взбесилась баба.
Ксения Петровна. А ты на месте сорокалетней жены что бы стала делать?!
Марина. Но ведь тебе резоном толкуют, что ничего нет.
Ксения Петровна. И пускай нет!
Марина. Так чего же ради терзать себя и других?
Ксения Петровна. Надо терзать… надо!
Марина. Совсем одичала!
Ксения Петровна. Если даже нет ничего фактически, а так… одни фантазии и мечты, что все одно, — и то надо. Пусть с наждаком протрут!.. Пусть он помечтать и то опасается! Теперь с крепкой советской семьей с этими мечтами не возрадуешься. Я ему покажу эту Лауру!
Марина. Неужели имя такое дали? Придумают же… Лаура.
Ксения Петровна. Это скрипач ее так называет, в честь чего, не знаю. А на самом деле ее зовут Майей. Но я ей покажу, голубушке, и Майю и Лауру! Поэты… Я вам дам поэзию!
Занавес
Картина первая
В палатке на строительстве, днем. Суходолов у телефона.
Суходолов(продолжает). Спасибо, Павел Михайлович. Тронут твоим вниманием. Здоровье у меня первоклассное, до инфаркта далеко. Но ты послушай, какую научную историю я недавно в московском самолете слыхал. Ежели с обыкновенной здоровой обезьяной обращаться грубо, угнетать ее всячески, орать на нее, то через два месяца у нее непременно будет инфаркт. У обезьяны! Мыслишь?.. Интересно?.. Я тоже говорю, что интересно. (Пауза). Теперь я на строительстве проживаю… Есть к тому и особые причины, говорить о которых не стоит, но на строительной площадке я как рыба в воде, прекрасно себя чувствую… привычка… Живу в палатке… Спасибо, что не забываешь. Привет тебе.
