А может, замена заменой, но надо скорее реконструировать сельские заводики, совершенствовать производство того же кирпича битума, столярных изделий и прочего?
Спросите любого хозяйственника: в чем он нуждается сегодня больше всего? В строительных материалах и в строителях, скажет он в первую очередь. И тут же пожалуется, как это сделал один мой собеседник.
— Что–нибудь дельное задумаешь, пойдешь по начальству. «О, хорошо! Делай!» — «Но как, чем, где достать?» Улыбаются: мол, достанешь — будешь молодцом, не достанешь — тоже ладно…
Ну, а что ему мешает, нашему хозяйственнику? Надо сказать, хозяйственник ныне опытный, хорошо знающий свое дело — как правило, институт окончил. Так что и руководить умеет, и считать, и наперед загадывать.
А мешает опять же излишнее администрирование. В плане развития сельского хозяйства района, например, записано: «Ежегодно увеличивать число высокопородных коров на 6 %. Интенсивно выбраковывать низкопородное и малопродуктивное поголовье». И хозяйства выбраковывают. Но сдать на мясокомбинат не могут. Это не во власти председателя колхоза и директора совхоза. Не может распорядиться даже районное руководство. Вот и критикуй после этого «районщиков».
Мне показывали акты выбраковки тех коров, которые по старости или болезни давно перестали доиться. Показывали на Смоленщине, в Башкирии, в Сибири. Чем же примечательны эти акты, составленные специалистами хозяйства? Печатью. Она красовалась рядом с подписью руководящего работника областного управления сельского хозяйства, начертавшего одно–единственное слово: «Разрешаю». Это значило, что область разрешила хозяйству, после долгих хождений и просьб, сдать «поименно» указанных в акте выбракованных коров на мясокомбинат, а мясокомбинат получил право принять их. Если же акт вернется из области без этой печати и подписи, то хозяйство будет кормить недойных коров еще несколько месяцев. А не разрешили сдать их потому, что кроме плана производства и продажи молока существует еще и план поголовья скота, который и понуждает областных руководителей вмешиваться в деятельность хозяйств, понимая, конечно, что такое вмешательство сдерживает рост продуктивности стада.
И набирается таких жирующих коровушек где полторы, а где и две тысячи на район. Не единицы, не сотни, а тысячи! Месяцами стоит это огромное стадо на фермах: пьют, едят, требуют ухода, а молока — ни литра. Выполняют единственную роль — числятся в поголовье, снижать которое нельзя. Смотришь на такое и диву даешься: до чего же живуч формализм! Для него существует лишь один резон — внешнее благополучие.
