но мы вместе смеемся, и я даже не знаю, о чем мы болтаем и болтаем ли вообще, или просто курим и пьем кофе, пока раздраженный хозяин не выставляет нас за дверь, и я знаю, что уже давно пять, но не смотрю на часы. Всю дорогу домой я убеждаю себя: я ни в чем не виноват, все в порядке, все в порядке, все в порядке, и когда я открываю калитку, а потом вхожу в дом, я уверен, что все спокойно. Но вот я дома. И не мама на этот раз закатывает глаза. Ко мне подлетает отец, и я без всяких слов понимаю, что сделал что-то совершенно непростительное.
А все еще ребенок, С играет его отца.
С. Где ты был? Кому я только не звонил – учительнице, одноклассникам – никто не знал, где ты.
А. Что? Кому ты звонил?
С. Тебя не было, я думал, что-то случилось.
А. Но ведь сейчас только шесть. Еще совсем рано.
С. Мы ждали тебя с ужином, но сколько можно ждать.
А. Я просто ходил в кафе.
С. Я не знаю, о чем ты думал, но давай договоримся, что это в последний раз.
А. Завтра мы едем всем классом на экскурсию, так что не ждите меня к ужину.
С. Знаешь, а давай вот как сделаем. Помнишь тот настольный хоккей, о котором ты мечтал. Давай я тебе его куплю, а ты завтра останешься дома. (Пауза.)
А. Если у меня когда-нибудь будет ребенок, клянусь, я никогда не заставлю его испытать те же чувства.
Перенос назад во времени.
В. Да что ты вечно из себя строишь, что ты подмазываешься? Надоели уже эти твои дурацкие истории.
А. Я просто хочу, чтобы ты понял: дай себе время.
В. Зато ты типа все уже понял. Это напрягает, пойми. Думаешь, ты все знаешь?
А. Ну зачем ты так. Мы же всегда говорили друг с другом… обо всем.
В. Я хочу спать.
А. Обложка паспорта мягкая, серо-коричневая. Восемь страниц для поездок откуда угодно куда угодно. Кто-то дал мне огромный рюкзак, на столе девятьсот марок, и… ПАНГ! наугад тыкаю пальцем в карту. Амстердам, Флоренция, Париж, колеса стучат по шпалам, ча-ча ча-чан, ча-ча ча-чан, мне двадцать, и я свободен, ча-ча ча-чан, университет, новые друзья, которые ничего не знают о моей прошлой жизни, и я могу быть кем хочу, ча-ча ча-чан, все равно что приземлиться на Южном полюсе, найти никем не исследованный пятачок, воткнуть туда флаг и заорать: «Это я!» Я двадцать лет искал место для своего флага, чуть не продал душу и тело, но до сих пор мне не попалось ничего стоящего. Но вот наконец я нашел. Это я, и никто больше не посмеет в этом усомниться.
В Мюнхене я больше не верю в миф о том, как легко найти друзей и любовь в переполненных поездах. Я надеюсь на случай, на ресторанные происшествия, столики, по ошибке забронированные дважды, все что угодно, что позволяет завести разговор. Но случай никак мне не помогает. До самой Болоньи. Там я сажусь на ступеньки собора, проклиная тяжеленный рюкзак, который следовало оставить в камере хранения на станции. Сажусь на него. Смотрю на голубей. Уличных музыкантов. Слушаю шум в кафе на площади. Эхо из узеньких переулков. Спокойствие.
