— Не об этом я думал, милая! О тебе.
— Ну что ты все заладил: обо мне да обо мне! — Зеленые искры вспыхнули в ее глазах, ослепили Савина.
— Потому заладил, что в последнее время ты совсем забыла меня, увлеклась романом своего бывшего мужа. Да ну его к черту! — с мукой в голосе сказал Савин. — Сплошные неприятности от этого человека — куда ни плюнь, повсюду Данилов! Марина, ты можешь мне сказать…
— Нет, сейчас не могу, — покачала головой Марина.
— Почему? Ты снова влюбилась в этого кретина? Говорила, что терпеть его не можешь, надоел до чертиков, не знаешь, как избавиться, а теперь…
Он запнулся — искры в зеленых глазах женщины погасли, теперь в них была глубокая задумчивость. Марина не слушала его, думая о чем-то своем.
Максим… Спокойный, вежливый, холодный… красивый, уверенный в себе, но со стороны это было трудно понять. Только когда она прожила с ним пять лет, ужаснулась — какая же гордыня в его душе, в невозмутимых карих глазах! Ему бы английским лордом родиться в прошлом веке или американским нефтяным магнатом в нынешнем, да хотя бы стать удачливым писателем вроде Стивена Кинга — был бы щедрым и заботливым, ласковым супругом, душой любой компании. А он был, по сути дела, на содержании ее семьи, потому что романы не печатали, а зарплату в издательстве получал такую, что ей этих денег едва хватало на неделю… Неудачник! Но гонору!.. Даже в постели, когда она хотела чего-то необычного, смотрел на нее как на сумасшедшую, а однажды просто оттолкнул ее! Ну вот и получил то, чего заслуживал! Она нашла человека, способного удовлетворить самые причудливые ее фантазии, а потом улетела с ним в Женеву.
Но Максим и тут поступил по-своему! Не стал страдать и каяться, признавать свои ошибки и прощать ошибки ее. Взял и ушел. Когда она вернулась в их квартиру в Крылатском, там ее ждала записка: «Марина, спасибо за все, что у нас было. Не осуждаю за то, что у тебя теперь есть. Не обижайся, что больше у нас ничего не будет. Максим».
Такой наглости она не ожидала.
И не поверила, что это — серьезно. С трудом узнала в издательстве его новый адрес, пришла. Он был спокоен, вежлив и холоден. И наотрез отказался вернуться в Крылатское. Сказал, что заходил в банк, выяснил, с кем она улетела в Женеву, и считает, что не должен мешать ей развлекаться, как хочется и с кем хочется.
Он и не думал винить себя в том, что случилось!
И это никак не укладывалось в голове. От нее, Марины Лизуткиной, тогда уже Даниловой, ушел муж? Ее, Марину, — бросил?! Не сделал даже попытки серьезно поговорить, разобраться в сложившейся ситуации?! Столь страшного удара по самолюбию она никогда не получала. Стыдно было в глаза смотреть подругам, знакомым. Казалось, все, кто ее знал, хихикают за спиной, злорадствуют…
