- Я должен найти способ как-нибудь добраться обратно до своей труппы. Я должен попытаться забрать их обратно домой. Я отвечаю за них, пойми. Большая часть их не искала ни славы, ни вознесения в Землю Вознаграждения. Они работали, чтобы прокормить свои семьи. Скажи мне, Руиз. Теперь, когда не стало фокусников, что сделает Кореана с теми, кто остался в ее власти?
Руиз покачал головой.
- Не знаю, Старшина Гильдии.
Он не видел, чем страшная правда может быть полезна Дольмаэро. По всей вероятности, Кореана просто умертвит остальных, если она будет уверена, что никогда не вернет себе фокусников. Что ей за прок от труппы фокусников без главных фокусников?
Прошло немного времени, огонь почти догорел, пока только несколько угольков не отсвечивало красным в пепле. Ночной воздух был прохладен и свеж, даже влажен, и Руиз остро чувствовал тепло Низы рядом с ним. Он обнаружил, что мечтает, что хорошо бы остановить мгновенье, чтобы он мог так вот сидеть с ней все время, что можно было бы найти способ остановить дугу его жизни здесь и сейчас, прежде чем она скатилась бы вниз к болезненному концу, который, по всей вероятности, ждет его через день-два. Весь день он старался отогнать от себя мысль, что пешком они от Кореаны не спасутся, невероятность того, что средства транспорта, которые пользуются этой автострадой, захотят подвезти такую группу оборванцев, как они.
Всю свою жизнь он отличался талантом отгонять от себя те мысли, которые ему не хотелось думать, талант, который сослужил ему хорошую службу в его авантюрных и буйных приключениях. Теперь, казалось, он потерял эту способность. Он посмотрел вниз, на темную гладкую головку Низы. Может быть, она стала слишком драгоценной для него, но, если и так, с этим он ничего не хотел делать.
Дольмаэро пошевелился.
- Еще один вопрос, если ты позволишь. Потом я должен буду пойти спать. А то не смогу пройти завтра того, что предстоит.
Руиз кивнул ему.
- Тогда скажи мне... кто же ты такой, что помогаешь нам так, как ты это делаешь? Я знаю, что тебе нравится Благородная Дама... это написано у тебя на лице. Но остальные, все мы? Прости меня за то, что я так говорю, но ты не похож на человека, который совершает по прихоти акты милосердия и сострадания.
Руизу Дольмаэро тоже нравился, и ему начинала нравиться энергичная личность Мольнеха. Все-таки Дольмаэро по сути вопроса был прав. Почему он решился спасать и остальных?
Он успешно подвел базу под свои чувства.
