У меня опять слезы навернулись на глаза.
– Если ты не прекратишь плакать по каждому пустяку, так сегодня и не повеселишься, – пошутила Люси.
– Кажется, я хочу, чтобы сегодня длилось вечно, – проговорила я с улыбкой.
– Я тоже, – улыбнулась в ответ внучка.
От места встречи с представителем «Барнис» студию Люси отделяла всего пара кварталов, так что мы решили, что проще будет повезти платья прямо на колесной вешалке. Я шла впереди и тянула вешалку за собой, а Люси толкала сзади. Мы ужасно намаялись с этой конструкцией, а когда переходили улицу, она становилась просто неуправляемой. Помню, в передовице «Филадельфия инквайер» я прочитала, что съезды с тротуаров для инвалидов у нас обветшали и развалились. Теперь же я убедилась, что с этими съездами дело обстоит еще хуже, чем написали в статье. А еще миссис Голдфарб как-то при мне жаловалась, до чего тяжело преодолевать тротуары, толкая инвалидную коляску мужа. Из-за того что пару дней назад прошел дождь, в дорожных выбоинах скопилась вода, и мне приходилось приподнимать платья, чтобы их не забрызгать.
Когда мы приблизились к магазину, Люси остановилась:
– Так, ба, разговор буду вести я, и только я.
– А если я захочу что-нибудь добавить?
– Ба, не надо ничего добавлять, – настаивала Люси.
Я умолкла и жестом показала, будто закрываю рот на замок. Меньше всего мне хотелось испортить Люси такой важный день.
Когда мы закатили нашу вешалку в лифт, Люси достала телефон.
– Может, все-таки стоит сказать маме, что с тобой все в порядке? Она уже пять раз звонила.
– Люси, и слышать об этом не желаю. Пусть меня хотя бы на один день оставят в покое.
– Просто я представляю, как она себя чувствует. Ты же знаешь маму.
– Вот что я тебе скажу про твою маму, – заявила я. – Твоя мама порой ведет себя как самая настоящая скандалистка.
– Нет, мама просто волнуется. И волнуется так сильно, что начинает скандалить. Почти как тетя Фрида, только та уходит в себя. Забавно, что они обе такие паникерши, но проявляют это совершенно по-разному.
– Иногда мне хочется, чтобы у Барбары была хоть пара друзей.
– У нее никогда не будет друзей, – вздохнула Люси. – Она для этого слишком вздорная.
– Знаешь, я всегда боялась, что однажды ты крепко невзлюбишь свою мать за то, как она себя держит.
– Я ее понимаю, – возразила Люси. – И я, в общем, чувствую, что должна заботиться о ней. Не так, как она – она постоянно стремится опекать тебя, – но поддерживать ее, когда надо.
Второй раз за этот день я осознала, что моя внучка мудра не по годам.
