– Фрида, – в интонации Барбары послышалось легкое раздражение, – я тебя всю жизнь знаю, разумеется, это ты, кто же еще?
– Извини, дорогая, – отозвалась Фрида, беспокоясь, как бы не огорчить Барбару.
Никогда не огорчай Барбару. Не зли ее. Вспышку гнева этой женщины никому не под силу вынести. По взрывоопасности ее нрав не уступает атомной бомбе, упавшей на Хиросиму.
– Я просто боялась, вдруг ты подумаешь, что это какая-то другая Фрида, – пояснила старушка в надежде выпутаться из ужасной ситуации, в которой оказалась по своей вине.
– Я только говорю, что узнала тебя, Фрида. Я видела тебя вчера вечером. Как ты?
– О, со мной все хорошо. – И она попыталась плавно перейти к истинной причине своего звонка. – Вообще-то, я как раз звоню, чтобы поблагодарить тебя за праздник. Было чудесно.
– Да, хорошо получилось! – радостно откликнулась Барбара.
Всегда хвали Барбару. Только так можно усмирить ее гнев, если она на тебя рассердится.
– Да, цветы были просто чудесные.
– По-твоему, букеты были не слишком вычурные? – спросила Барбара.
– Нет, что ты, милая, очень изящные, – солгала Фрида, но то была ложь во спасение.
– А как с едой? Тебе не показалось, что мы ждали слишком долго?
– Ждали еду слишком долго? – повторила Фрида.
Она усвоила, что, когда нет ответа на вопрос, лучше всего просто повторить его, чтобы потянуть время. Сказать по правде, еду действительно принесли не сразу – минут через пять, наверное. Фрида уже думала, что потеряет сознание от голода.
– Все принесли вовремя, – опять соврала Фрида (помни: нельзя заводить Барбару).
– А крабовые котлетки не показались тебе жидковатыми?
– Нет, очень мясистые, – возразила Фрида (а сама подумала: эти котлеты были точно каша).
– А зелень в салате не была слишком вялой?
– Нет, что ты, такая сочная и хрустящая (такая вялая, что можно было шлепнуть ею по чему-либо и она прилипла бы, как слой папье-маше).
– А как твой стейк? Не сыроватый?
– В точности как я люблю.
Фрида съела все содержимое хлебной корзинки, заявила, что сыта, попросила завернуть стейк с собой, а дома сунула его в духовку еще минут на пятнадцать.
– А еще у меня кофе был едва теплый, – добавила Барбара.
– Я язык обожгла.
Кофе Фриде подали ледяной.
– А что ты думаешь про торт из швейцарской кондитерской?
– Торт? По-моему, торт был хороший?.. – полувопросительно сказала Фрида.
– По мне, так слишком сладкий, – проворчала Барбара.
– Да, раз уж ты заметила, может, самую малость сладковат.
– Последний раз я в этом ресторане, – вздохнула Барбара. – У меня висит еще два предварительных бронирования, но потом – все, ноги моей там больше не будет.
