– Мама? – в шоке уставилась я на нее. Она пристыженно опустила голову.
– Как вы сюда попали, дети? – спросила она. Мои брови взлетели вверх, и я сжала руку Макса сильнее, чтобы не вспыхнуть праведным гневом.
– Как мы сюда попали?! Скажи-ка мне мама, а ты здесь как очутилась, еще и в таком наряде? Сколько тебя помню, ты предпочитала несколько… хм… другие фасоны, – рука Лиана, которую я держала, переместилась мне на талию, а вторая поглаживала мою руку. Успокаивает, мой хороший. Знаю, что в тебе сейчас та же буря, что и во мне. Прости, но я должна разобраться с этим. Меня тут, кажется, конкретно так на*бывали!!!
– Ну, дорогая моя мамочка, рассказывай, что это за мир? Что ты здесь делаешь? А где же отец? Он, я так полагаю, сейчас тоже выйдет в очень занятной греческой накидке, да?!
– Ринни, не кипятись, дай мне все объяснить, – начала мама.
– Ты ведь Богиня, да? – она кивнула. «Ткни пальцем в небо и попади в Зевса» – вот это по-нашему, черт! Так, спокойнее, иначе мата совсем много будет, а при маме все-таки нельзя, да и Макс в восторг не придет, если я стану сапожником после недели беспробудного пьянства.
– Интерееесно девки пляшут… – протянула я, – Дай-ка угадаю, моя мать Ольга Анатольевна, на самом деле с Олимпа и зовут её… ммм… Афина!
– Грина, это было для твоей безопасности! – отчаянно произнесла мама-не-Оля.
– Где-то я уже это слышала. Жених «для моей безопасности» меня в комнате запирает, мать «для моей безопасности» всю жизнь врет мне, так же как и отец, насколько я понимаю своим недалеким умом, – глаза снова защипало, опять кровью налились, эх, нельзя мне злиться…
– Почему никто не может меня просто попросить быть аккуратнее? Почему нельзя просто поговорить?! На*рена мне врать?! Сколько вы еще собирались мне лапшу на уши вешать? Ведь, если бы я Макса не встретила, я бы так никогда и не узнала, что чертовы боги, вообще, существуют!!! Теперь я поняла, почему вы с отцом так переглядывались, когда я сидела и придумывала эту тупую легенду о наших татуировках, ты ведь знаешь её значение!
– Грина! Прекрати орать на мать! – прогремел голос папы на ведь зал, – Это что еще за истерика?!
Я была права, отец был в древнегреческом одеянии, сандалиях и с… трезубцем?! Мои глаза, кажись, из орбит вывалились и повисли на пружинах, по-идиотски болтаясь.
– Пап, ты что…этот, как его…
– Ага, этот, как его, – поджал он губы, – Посейдон.
Я обалдела. Мои мама и папа – Афина и Посейдон. Как так то? Они ж по легендам враждуют!
