— О, да, мы должны отослать эту ведомость, — согласилась мисс Трикси и зашаркала в дамскую уборную.
— Мистер Райлли, мне бы не хотелось оказывать на вас давление, — осторожно проговорил мистер Гонзалес, — но я не могу не заметить, что на вашем столе скопилась гора материалов, требующих систематизации.
— Ах, это. Да. Так вот, когда я сегодня утром выдвинул первый ящик, меня приветствовала довольно крупная крыса, которая, казалось, пожирала папку «Мануфактуры Абельмана». Я счел благоразумным дождаться, пока она не насытится. Мне бы весьма не хотелось подцепить бубонную чуму и потом возлагать вину на «Штаны Леви».
— Вполне справедливо, — встревоженно произнес мистер Гонзалес, и вся его резвая натура затрепетала от такой перспективы несчастного случая на производстве.
— А в дополнение к этому, мой клапан плохо вел себя и препятствовал мне в попытках наклониться и достичь нижних ящиков.
— У меня на этот случай как раз кое-что имеется, — сказал мистер Гонзалес и исчез в конторском чуланчике, чтобы достать, как вообразил себе Игнациус, некое лекарство. Однако, вернулся он с миниатюрнейшей металлической табуреточкой — Игнациус никогда в жизни с такими дела не имел. — Вот. Человек, работавший с документацией, бывало, катался на ней взад-вперед вдоль нижних ящиков. Попробуйте.
— Я убежден, что особенности строения моего тела не так легко адаптируются к такого рода устройствам, — заметил Игнациус, пробуравив взглядом ржавую табуретку. У него всегда было неважное чувство равновесия, и с самого тучного своего детства он был подвержен тенденции падать, поскальзываться и спотыкаться. До пяти лет, пока ему, наконец, не удалось пойти нормальным образом, он представлял собой сплошную массу синяков и шишек. — Тем не менее, ради «Штанов Леви» я попробую.
Игнациус стал приседать, все ниже и ниже, пока объемные его ягодицы не соприкоснулись с табуреткой, а колени не задрались почти до плеч. Когда он, наконец, утвердился на своем насесте, то стал походить на баклажан, балансирующий на канцелярской кнопке.
— Ничего не выйдет. Я чувствую себя довольно некомфортабельно.
— А вы попробуйте, — бодро произнес мистер Гонзалес.
Приведя себя в движение ногами, Игнациус тревожно пропутешествовал вдоль ряда выдвижных ящиков, пока одно из микроскопических колесиков не застряло в трещине. Табуретка накренилась, а затем опрокинулась, тяжело вывалив Игнациус на пол.
— О, мой Бог! — проревел он. — Мне кажется, я сломал себе спину.
