— Гром и молния! — вскричал он.
— Попались, — сказал Агриппа. — Придется сдаться.
— На каких условиях?
— Прежде всего — вот этот перстень, что вы украли.
— Просто шутка!.. Вот он.
Бриктайль снял с пальца перстень Гуго и бросил в шляпу Агриппе.
— Теперь вашу шпагу и ваш кинжал.
Бриктайль прикусил губу и, обращаясь к Гуго, который смотрел на всю эту сцену сложив руки, спросил:
— Что вы на это скажете? Я увидел герб на вашем перстне и принял вас за дворянина!
— Именно потому, что я дворянин, я и вижу, что вы не дворянского рода.
— Что же, ты принимаешь меня за незаконнорожденного, что ли, комар ты эдакий?
Гнев опять овладел им, и он смерил глазами расстояние до земли и уже приготовился было спрыгнуть вниз, но в эту минуту увидел бегущих из-за стены целой толпой крестьян с косами, топорами и копьями. Выхватив из ножен шпагу и кинжал, Бриктайль с силой швырнул их на песок.
— Теперь можете и сойти! — крикнул ему Агриппа, поднимая брошенное оружие.
Собак он взял за ошейники, и они только рычали.
В одну секунду солдат соскочил с дерева и, став прямо напротив Гуго, молча посмотрел на него. Его лицо, только что пылавшее диким гневом, вдруг стало бесстрастным, и на нем появился какой-то отблеск благородства. Потом, отвернув рукав, он показал кровавую рану и произнес:
— Вот тут у меня остался знак на память. Клянусь вам честью дворянина — а я дворянин, можете мне поверить, — вам лучше никогда не встречаться со мной.
И, выпрямившись во весь рост, с надменным видом он прибавил:
— А теперь прикажите меня выпустить!
— А вон там дверь! — ответил Агриппа, указывая на угол дома. — Но позвольте мне проводить вас: люди могут на вас напасть, если меня не будет с вами.
Когда дверь отворилась, Бриктайль увидел, что эта предосторожность не была излишней. Его окружило человек тридцать, готовых на него броситься, но Агриппа сделал им знак рукой и сказал:
— Этот господин сознался, что был неправ… Нам остается только, друзья мои, пожелать ему счастливого пути… Но не мешает ему обходить стороной дубы, встречающиеся на дороге: на одном из них он когда-нибудь может повиснуть.
Взрыв смеха был ему ответом.
— А, канальи! Если бы только у меня была шпага! — проворчал рейтар.
Слуга вывел поджарую лошадь Бриктайля. Он сел в седло и поехал, высоко подняв голову. Когда он завернул за угол стены, Агриппа положил руку на плечо графу Гуго и сказал:
— Вот вам первый враг!
