В течении первой половины нынешнего дня я перечитал записную книжку Колесникова более десяти раз, что без всякого преувеличения дало мне возможность выучить её наизусть от корки до корки. Но всё же, как я её не вертел, как не вглядывался в потемневшие от постоянного пребывания в кармане замусоленные страницы своим немного странноватым бараньим взглядом, ничего нового для себя из них так и не почерпнул.
Ссора с Татьяной отразилась на моём душевном состоянии почему-то не особо тяжко. В конце концов, мне удалось убедить себя в правильности популярной поговорки «нет худа без добра», — в запланированном мною мероприятии моя ненаглядная могла бы с успехом выполнять лишь роль самой настоящей обузы, и то, что я на недельку-другую избавился от её присутствия в своей жизни, было мне только на руку. Мало ли какие проблемы могло принести участие Татьяны во всем предстоящем.
Конечно, мой мозг отлично понимал, что, влезая в подобного рода авантюру, жизнь моя будет подвергнута определённой доле неоправданного риска, но я относился как раз к той категории людей, которые любили рисковать, сменяя на какой-то определенный момент времени четыре тусклых стены своей квартиры на что-то необычное, ранее неизвестное, и пускай даже немного опасное.
Но всё же главной причиной принятия мною данного решения было далеко не сумасбродство с целью поисков приключений от продолжительного безделья. Главным являлось то, что я всё-таки соизволил уступить Юрию в его последней просьбе ко мне перед смертью. Тут уж отступать было никак нельзя. Пусть как бы там Татьяна не распиналась об опасности и глупости моих рассуждений, а я просто таки обязан был пойти на этот шаг, хотя бы ради памяти друга…
Ещё со вчерашнего дня вся моя одежда была приведена в надлежащий вид. Облачившись в неё, я придирчиво посмотрел на себя в зеркало и только теперь понял, как много значит в жизни человека его внешность. До меня наконец-то дошло, что много моих проблем, в том числе и связанных с неудачами при возможном трудоустройстве, возникали именно из-за моей чрезмерной неряшливости. Как только Татьяна могла встречаться с человеком, который и последить то сам за собой толком не мог? Да другая девушка на ее месте не то, что спать бы со мной в одной постели не захотела, а даже на одном гектаре… Но для лирики в данный момент в моей душе отнюдь не было места. Лучше было ее оставить на потом…
Сейчас я выглядел совершенно другим человеком. Конечно, буквально во всём походить на Колесникова не удавалось, но подобная цель мною как-то даже и не ставилась. Имидж у каждого человека должен быть свой, и кто бы ты ни был — Колесников, Лозицкий или Харченко, — ты должен был оставаться самим собой в любом обличии, а не подражать кому-то другому, имевшему у противоположного пола куда больший успех.
