– А вы кто? – ответил я вопросом на вопрос, прервав описание компостной ямы.
– Линда! Инженер по периметру.
– Какому периметру? – мне всё это не нравилось. – Где я?
– В тюрьме Джефферсон, штат Коннектикут.
Плохая шутка, не смешно.
– Нет, правда… – я попытался настроить собеседницу на серьёзный тон.
– Ваш чип привёз Чернятински, велел найти какую-нибудь рухлядь, собрать переходник и с его помощью вставить чип. Сказал, что тут его русский друг и надо сделать так, чтоб он не скучал. И рассмеялся.
– И куда ты меня вставила?
– В радиолу, 1951 года выпуска.
Всё это похоже на дурной сон, на чёртов кошмарный сон. Я хочу проснуться, очень хочу…
– Чернятински – садист, – оборвала захлестнувшую меня панику Линда, – он пытает заключённых. Тебе тоже приготовил сюрприз.
– Какой? – проговорил я голосом девушки, рекламирующей средство для похудания.
– Он сказал, что принесёт граммофон, и чтоб я придумала, как можно пристроить к нему чип.
В сознании всплыл древний аппарат с ручкой и трубой, на котором крутится заезженная пластинка, и трескучий голос поёт старинный романс. И ни скрыться, ни убежать. Ни даже убавить звук. Пытка, настоящая пытка. Лучше уж смерть.
– Линда, послушай, – чёрт, даже невозможно изменить интонацию, девка из радио, зараза, радостно стрекочет про талию, – послушай, спрячь меня, а? Или выбрось.
– Не могу, – послышался вздох, – Чернятински меня убьёт. Я его боюсь.
– Ну, как мой русский дружок, всем доволен? – послышался голос, который я узнал бы из тысячи. – Я смотрю, вы уже подружились? Согласитесь, Сергей, – Чернятински постучал по корпусу радиолы, – вы не можете меня упрекнуть в негостеприимстве Тут вам и музычка, и красивая девушка. Впрочем, вам ведь не видно. Ну, ничего, обещаю, скучать не придётся, – он рассмеялся, словно закаркал.
Послышался шорох, затем испуганный вздох Линды. Раздался удар, меня словно прошил высоковольтный разряд, и я провалился в небытие.
Темноту прорезали горизонтальные всполохи, что-то ярко моргнуло, через мгновение передо мной раскинулся унылый пейзаж: пыльная площадка без растительности, за ней трёхэтажный барак с решётками на окнах, позади – бетонный забор с колючей проволокой.
Я вспомнил разговор с Линдой. Как она говорила, кажется, Джефферсон. Точно, тюрьма Джефферсон в штате Коннектикут.
– Сергей? – в экран заглянула девушка, симпатичная, светлоглазая, с ямочками на щеках и распущенными волосами, спадавшими ей на спину. – Вы меня слышите?
Значит, меня снова сунули в телевизор, я прислушался к программе, шла трансляция хоккейного матча.
