Одесского порта. Как и в предыдущие походы, решаю заходить в порт на полном ходу. Ко мне обращается краснофлотец Камиль Мехтеев:
— Товарищ командир, разрешите стать за руль.
Мехтеев хороший рулевой, но у нас стало правилом: в сложных ситуациях рулевую вахту несет Баглай. Откровенно говоря, меня это начинало тревожить — случись что–либо с Баглаем, тогда как? Нет, надо приучать к действиям в трудных условиях и других рулевых. И я стал это делать, но постепенно, сначала в менее сложных обстоятельствах. Теперь же положение не из легких. И все же решаюсь дать Мехтееву «добро», но предупреждаю, чтобы рядом с ним находился Баглай.
Приближаемся к боновым заграждениям. Они открыты. Даю команду рулевому — держать на боновые ворота. И тут же слышится зловещий вой: вражеская батарея открыла огонь. Первые снаряды ложатся за кормой. Теперь мы в самой опасной точке.
— Держать точно на середину ворот, — требую от рулевого.
Однако Мехтеев оглядывается на всплески, поднявшиеся за кормой корабля, и непроизвольно тянет рукоятку управления рулем влево. Тральщик на полном ходу поворачивает прямо на мол. Чувствую, что отвернуть мы уже не успеем, и перевожу ручку машинного телеграфа на «полный назад». Корабль дрожит всем корпусом. По инерции он еще движется немного вперед, на мгновение застывает на месте и затем медленно идет назад. А тем временем в боновых воротах закипает вода от разрывов снарядов — гитлеровцы сосредоточивают огонь на входе в порт. И не ошибись рулевой, наш «Щит» оказался бы в самой гуще этих разрывов. Как говорится, не быть бы счастью, да несчастье помогло.
Приказываю Баглаю стать за руль, хотя Мехтеев не услышал какого–либо упрека. Его оплошность поначалу сильно меня огорчила, но теперь, когда обстановка изменилась, не хотелось человека журить.
Огонь противника ослабевает. Пока гитлеровцы соображают что к чему, мы благополучно проскакиваем через боновые ворота в порт и в 13 часов швартуемся у причала.
Привлекает внимание необычайно большое скопление судов и боевых кораблей в порту и на внешнем рейде. Мы, конечно, понимаем — идет подготовка к эвакуации последнего эшелона войск. Об этом меня информировал комдив Янчурин еще в походе[9].
Во второй половине дня 14 октября на одном из тральщиков собираются командиры и комиссары кораблей. Мы получаем обстоятельный инструктаж. Тральщикам предстоит доставить войска с берега на транспорты и крейсера, стоящие на внешнем рейде, затем принять на борт подразделения морской пехоты и конвоировать в Севастополь транспорты.
