На воду спускается шлюпка–шестерка. В нее кроме гребцов садятся лейтенант Бережной и минеры Александр Кошель и Сергей Илларионов. Смельчаки осторожно подходят к мине, зубилом обрубают минреп и отбуксировывают ее подальше от корабля. Там они подвешивают на мину подрывной патрон.
Эти минуты доставляют нам немало тревожных волнений. До войны такие действия минеры отрабатывали, но тренировались с учебными минами. Теперь же мина боевая. Ударься она о шлюпку или задень ее взрывное устройство веслом — и произойдет непоправимое. Волнуемся мы и тогда, когда старшина Кошель поджигает бикфордов шнур, а краснофлотцы дружно налегают на весла, чтобы уйти подальше от мины.
Мощный взрыв вспарывает воздух. «Экспедиция» Бережного завершается благополучно. Вот уже поднята шлюпка на борт, и мы продолжаем траление. Но не проходит и часа, как все повторяется сначала — опять мина застревает в трале, и опять к ней идет лейтенант Бережной со своими людьми.
Прокладка фарватера занимает три дня. Все это время идут ожесточенные бои на Тендровской косе. Гитлеровцы подтянули сюда свежие части и предпринимают ожесточенные атаки с суши и с воздуха. Некоторые населенные пункты неоднократно переходят из рук в руки. Наши войска сковали здесь крупные силы противника, которые ему пригодились бы под Одессой и у Перекопа.
На второй и третий день траления нам уже значительно легче. Район траления надежно прикрывается истребителями и зенитным огнем обеспечивающих кораблей. Мы чувствуем себя гораздо смелее и увереннее, как–то незаметно свыклись с опасностью. А это на войне — великое дело!
Но вот задание выполнено, фарватер проложен. Мы возвращаемся в базу. На борт тральщика поднимается член Военного совета Одесского оборонительного района дивизионный комиссар Илья Ильич Азаров. За успешное выполнение боевого задания он выражает экипажу горячую благодарность.
Член Военного совета знакомится с командным составом, расспрашивает нас о моральном духе экипажа, о боеспособности корабля, интересуется, где и как живут наши семьи.
Илья Ильич тепло беседует с краснофлотцами и старшинами, вникает в жизнь экипажа: как люди держатся в бою, как питаются, что пишут родные и близкие. Разговор идет о положении на фронте, о судьбах Родины. Отвечая на вопросы, член Военного совета не скрывает трудностей, подчеркивает, что неудачи войск носят временный характер. Его слова дышат твердой верой в нашу победу.
В тот же день я докладывал командиру Одесской военно–морской базы контр–адмиралу И. Д. Кулешову о результатах траления. Илья Данилович выглядел не совсем обычно. На нем были удлиненный бушлат и пилотка, через плечо висел маузер в деревянной кобуре. Адмирал был сдержан, официален, казался даже суровым. Впоследствии, особенно на Кавказе, мне не раз довелось встречаться с ним, и я убедился, что за суровостью этого человека скрывается очень доброе сердце. Подчиненные восхищались талантом своего командира, его храбростью в бою, неиссякаемой энергией в работе, справедливостью и чуткостью к людям.
