Чушку выпустили на следующий день, но она то ли не захотела, то ли не смогла встретиться с Витеком. Однако в аэропорт его проводила. В автобусе рассказала, как с ней обращались в КПЗ, а когда они вышли, Витек спросил:
— Как они допрашивают? Что делают? Тебя били?
— Да нет же. А ты что, никогда не сидел?
— Так сложилось.
— И уже никогда не сядешь, верно? — Чушка пронзила его взглядом. — Скажи, ты не имеешь никакого отношения к тому, что меня отпустили?
Витек замялся. И тут его окликнули коллеги из молодежной организации, тоже улетавшие во Францию.
— Я подожду здесь, — сказала Чушка.
Витек поздоровался. Он знал не всех. Лысеющего блондина удержал за руку.
— Мы знакомы…
— Да, — сказал блондин. — По больнице.
— Верно, — подтвердил Витек. Это был директор центра для наркоманов, которого заперли тогда в клетке.
— Старик, я очень тебе благодарен. А там, знаешь, скандал на скандале.
— Что-нибудь серьезное?
— Парень, один из бунтарей, пырнул врача вилкой. А вчера приехал сын того врача, ну и врезал парню…
К ним подошел руководитель группы. С паспортами в руках. Раздал их. Витек взял свой паспорт и хотел вернуться к Чушке, но руководитель задержал его.
— Возникли сложности, — сказал он. — Начались беспорядки. Стачки в Свиднике, что-то в Люблине. Там наши люди. Шеф отменяет поездку. Отправитесь туда.
Он пересчитал всех глазами и задержал взгляд на низеньком бородатом деятеле.
— Шеф попросил Юрека объяснить во Франции ваше отсутствие. Материалы у тебя?
Юрек кивнул, а Витек не стал больше ждать. Подошел к Чушке.
— Я не еду, — сказал он, радостно улыбаясь. Чушка посмотрела на него по-прежнему холодно и отчужденно.
— Не ищи меня больше, — сказала и ушла.
И Витек остался один со своей радостью, с улыбкой, сползающей с лица.
Случай второй (Przypadek 2): Ну а если бы Витек не вскочил?
Так могла бы сложиться судьба Витека Длугоша, если бы ему удалось догнать поезд, отправлявшийся из Лодзи в Варшаву. Возможны какие-то варианты, но коль скоро он вскочил в поезд, все произошло именно так. Ведь в последнем вагоне стоял Вернер, и он улыбнулся, увидев, как Витек чертит пальцем крест на запотевшем от дыхания стекле. Ну а если бы Витек не вскочил?
Если бы наш знакомый охранник с железной дороги быстрее выпил в тот день свой послеобеденный чай и оказался на перроне, а увидев, что за поездом мчится студент с болтающейся на плече сумкой, схватил бы Витека в объятья — и по долгу службы, и желая ему добра? Витек, верно, задыхался бы от ярости, а охранник узнал бы в нем того малого, которого он застукал недавно на том же перроне, и сказал бы ему: «Вы тут намедни нужду справляли, а теперь ишь чего надумали, на ходу в поезд вскакивать».
