Утром, едва загомонили под окнами воробьи, Алексей встал и побежал на речку делать зарядку. Он выработал для себя особый комплекс упражнений. Заканчивалась зарядка ледяной ванной, и так изо дня в день.
Он пытался доказать Лапшину и Мохову, что тренировки нужны для них самих. Мохов отвечал:
— Командование лучше знает, сколько нам надо. Я от обязаловки не отлыниваю, делаю что велят.
— Тарасон, — как–то обратился Алексей к Лапшину, — Моховик от природы лентяй, его потолок — летчик первого класса. Но ты–то в космонавты мечтаешь пропыхтеть. Загремишь!
— С чего бы это?
— Медики спихнут.
— Бат, если ты так за спорт, то зачем куришь?
— Брошу, — пообещал Баталин.
— Когда?
— В первый день после свадьбы. Это будет подарок супруге.
— А если супруга будет курить?
— Значит, свадьбы не будет.
После зарядки наступил черед купания. Пробыв в ледяной воде минуты три, он выбрался на берег и растерся полотенцем.
Самым людным местом по утрам становилось бытовое помещение с гладильной доской.
Вчера по случаю прилета маршала летчикам сказали: выйти на построение в полевой форме — маршал парадности не любит. Алексей прикрепил нагрудный знак («крылышки» с цифрой 3 в середине — третий класс) и направился в столовую.
Прибежал посыльный и что–то сказал командиру эскадрильи. Попов торопливо закончил завтрак и поспешил к выходу. Стало известно, что самолет маршала на подходе.
Показался «газик» командира полка. Сердюков объявил:
— Самолет маршала вернулся на аэродром вылета. Причина пока неизвестна. Очень плохая связь. Возможно, из–за грозы.
Небо над головой оставалось покуда чистым, но горы «курились».
По бетонке прогрохотала спарка и ушла за «погодой». Вернулась она через полчаса, отрулила на стоянку и затихла. Ничего утешительного она не привезла.
Попов отозвал Баталина в сторону.
— Как самочувствие?
— Нормально.
— Иди в «бытовку», надевай высотный, потом двигай в дежурный домик. Заступишь на боевое дежурство. Выделяю тебе свою «двадцатку».
— А не слышно?.. — начал было Алексей.
— Слышно. Думаю, не сегодня–завтра все выяснится.
— Шевченко?
— Он. Доброе дело сделал Иван Макарович. Надо чуточку подождать.
«Значит, — думал Алексей, шагая к высотному домику, — Шевченко что–то все–таки обнаружил. Хорошо, мне в летную книжку предпосылку не записали. Впрочем, Попов не дал бы, да и Сердюков не пошел бы на это. Обидно, что до маршала не разобрались. Прилетит, а я все еще предпосылочник».
Дежурный домик стоял у самой взлетной полосы, в нем было прохладно, тихо, слышно лишь, как шелестит кондиционер да изредка потрескивает в динамике.
