— Чем дальше, тем страннее, — блеснул Сталин знанием британской литературы прошлого века.
— Судя по данным филологической экспертизы, наша Алиса даже думает понятиями далекого будущего, — парировал Лаврентий Павлович, также демонстрируя знание произведений Льюиса Кэрролла.
— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Верховный главнокомандующий.
— Сравнительный анализ текста позволяет сделать именно такой вывод, — коротко ответил Берия.
— Лаврентий, по-твоему, я клещами должен вытаскивать из тебя информацию? — почти спокойно поинтересовался Сталин. — Выкладывай все. Твои мысли и домыслы, как это ни странно, меня тоже интересуют.
— В принципе все основное уже сказано, — не торопясь начал заместитель председателя Совнаркома. Он уже ощутил переход Иосифа Виссарионовича на другой уровень разговора. Доверительный без привычных намеков на угрозу. — Разве что, с моей точки зрения, заслуживает внимание графологическая экспертиза. Все записи сделаны немецкой авторучкой в специальном исполнении для работы в условиях пониженного атмосферного давления, — и расшифровал в ответ на вопросительный взгляд Генерального секретаря ВКП(б): — Для штурманов высоко летающих самолетов. О специальной бумаге германского производства я в прошлый раз уже упоминал. Почерк аккуратный, убористый, принадлежит человеку возраста никак не менее пятидесяти лет. Все эскизы выполнены от руки без применения линейки удивительно ровно — у исполнителя огромный опыт черчения.
— Исполнителя?! — удивился председатель ГКО.
— Именно так, — подтвердил Берия, — писавший не является автором текста, так как есть явные признаки, что произведена компиляция из документа большего размера. Выкинуто все лишнее. Манера простановки размеров на эскизах указывает на советские стандарты. Но, опять-таки, не современные, а значительно усовершенствованные, — сказал генеральный комиссар госбезопасности и замолчал.
— Выводы? — требовательно спросил Сталин после паузы.
— А нет их у меня, — картинно развел руками заместитель председателя ГКО. — Точнее — они настолько фантастичны, что смысла в их оглашении в этом кабинете не вижу.
— Давай-давай, Лаврентий, — улыбнулся Иосиф Виссарионович в усы. Настроение вдруг резко поднялось.
— Основное — само наличие этого документа еще раз подтверждает нашу уверенность в победе.
— Ай, маладэц! — высший руководитель страны от удовольствия сорвался на грузинский акцент. Сколько ни пытался, но за многие годы так и не удалось избавиться от него. — А серьезно?
