— Даже не знаю, как тебе объяснить. Нельзя тебя выпускать в воздух одного. Сам же знаешь наши порядки. На спарке с другим пилотом можно, а одного — никто не позволит.
— Мал я, значит, для летчика? Но ведь, сам же знаешь, что лучше многих летать могу.
— Да дело не в возрасте, в родителях… — и заткнулся на полуслове.
А чего это я не знаю о маме и папе?
— Начал, так говори!
Сомневающийся такой взгляд у комполка.
— У Галины Викентьевны документы были поддельные, когда Василий на ней женился.
Как это? У мамы?
— Почему?
— Долгая, Николай, это история. Я и сам всего не знаю. Мне твой отец по дружбе однажды рассказал — знал, что не сдам своего командира никогда, — задумался подполковник Коноваленко, закурил папиросу, мне пачку своего командирского «Казбека» по столу придвинул. А потом все-таки выложил.
Мама, оказывается, была дочерью какого-то князя, сбежавшего за границу в восемнадцатом. А ее вывозить из страны было нельзя — восьмилетняя девочка свалилась с бушевавшей тогда «испанкой». Долго болела, но все-таки выкарабкалась. Так и осталась маленькая Галя в революционной России у дальних родственников. Времена были тяжелые, Гражданская война, разруха. А глава той семьи, где приютили девчонку, пошел служить Советской власти каким-то мелким чиновником в московском учреждении. Неизвестно по какой причине Пантелеев, записавший пришедшегося по душе ребенка на свою фамилию, скрыл родство с князем. Галина росла, училась в школе — круглая отличница — и, сама того не желая, покорила сердце недавнего выпускника Борисоглебской школы военных летчиков, приехавшего в столицу за назначением. Не устояла юная красавица перед ухаживаниями бравого военлета Василия Воскобойникова — увез он шестнадцатилетнюю беременную жену-школьницу по месту своей службы. Прошли годы, названного отца расстреляли, как троцкиста — знакомство с кем-то из высокопоставленных военных просто так не прошло.
— В тридцать седьмом твой отец под «Ежовские чистки» после «Дела военных» не попал только потому, что в госпиталях раненый лежал. Ты еще маленький был, всего не помнишь, да и сложно было понять тогда. Хотя и сегодня многое не ясно. В начале сорокового небезызвестный генерал-лейтенант Рычагов Василия на полк поставил. Они в Испании познакомились — очень уж будущий командующий ВВС Красной армии восхитился боевому пилотажу капитана Воскобойникова, снявшего фашистский «Фиат» с хвоста Рычаговского «Ишачка». Сейчас слухи ходят, что сразу после начала войны арестовали бывшего командующего, а в конце октября расстреляли.
