Пока он размышлял, Рэйчел продолжала:
— Может, мне вообще не следует все перевозить. А вдруг новый владелец захочет купить что-то из мебели. Она не особо мне нравится, но по условиям развода она досталась мне. Мэл забрал плазму, а я — диван из гостиной и кресла.
— Кажется, ваш бывший муж получил большую выгоду.
— То есть?
— Размер имеет значение, — иронично заметил Тони.
— Ну да. — Она улыбнулась. — Вы не знаете никого, кто захотел бы приобрести огромный банальный бежевый диван? Хорошего качества. Почти как новый. Я отдам задешево.
— Никого не припомню. А если попробовать продать через Интернет?
Она кивнула:
— Мама считает, я должна оставить его себе. Она говорит, лучше такой диван, чем вообще никакого.
— Возможно, стоит прислушаться к маминому совету.
— А вы слушаетесь маму? — спросила она.
— Зависит от того, что она говорит.
— Другими словами, нет.
— Если бы я слушался ее, то сейчас был бы женат и имел полдюжины детей.
Рэйчел покачала головой:
— Извините, не могу вас представить в таком положении.
— По-вашему, я не похож на отца семейства? — удивился Тони.
— Боюсь, нет. Да и на мужа вы тоже особо не тянете. — Она немного помолчала, затем воскликнула: — Господи! Надеюсь, я не обидела вас.
Он пожал плечами:
— Все женщины, с которыми я встречаюсь, хотят замужества… в конечном итоге.
По этой причине Тони никогда не позволял заходить слишком далеко. Расставания гораздо спокойнее и гораздо менее затратны, когда к ним не примешиваются глубокие чувства. Он понял это из истории с Кендрой. Они чуть было не обвенчались. Больше он такую ошибку никогда не повторит.
— Это потому что мужчины и женщины ждут разного от любовных отношений.
— Точно. — Он улыбнулся, полностью соглашаясь.
— Вернемся к дивану. Я могу его оставить. И стулья тоже. Но они действительно не в моем вкусе. — Она обернулась и ткнула его в грудь. — Только не спрашивайте!
Он поднял руки:
— Не спрашивать что?
— Не спрашивайте, почему я купила мебель, которая мне не нравится. — Рэйчел помрачнела. — Все не так просто в семейной жизни. Не всегда делаешь то, что тебе хочется.
— Рэйчел…
Она выглядела рассерженной.
— Когда вы женитесь, вам придется идти на компромиссы, Тони.
— Вы пошли на компромисс, carina? Или продали свою душу?
Она ахнула, ничего не ответив.
— Извините, — произнес он, хоть вины и не чувствовал. — Не буду притворяться, что понимаю семейную жизнь. Мне тридцать восемь, и, к бесконечному сожалению моей матери, я умудрился остаться свободным.
