Муж Марии был богат. С утра он спешил в склад, где тщательно подсчитывал, сколько там чего есть, подкручивал весы; для выдачи он готовил зерно похуже, погрызенное мышами, а для себя откладывал получше. Он заблаговременно подсчитывал с большой точностью, на сколько килограмм должен обмануть людей. Вечером, спровадив последних посетителей, кладовщик грузил «заработанное» в машину и отвозил домой. За день получалось по три-четыре мешка зерна, не считая иных выгод. И росли у него свиньи, как быки, а быки — словно слоны, благодаря чему и обогащался дядька-кладовщик.
Девушка не хотела выходить за него, потому что знала его как человека бездушного и чёрствого. Она хотела учиться, но бедняцкое счастье не имеет будущего. Это родители повелели: выходи за него, будешь сыта и ухожена. И не насторожило папу и маму то, что жених уже в годах, что до неё у него было две жены…
Свадьбы не делали, ведь не гоже для дважды вдовца танцевать, да и времени он не имел. Ни фаты, ни кольца он для невесты не купил, что изрядно ее огорчило. Конечно, не в этом главное, но ей так хотелось хотя бы на часок почувствовать себя настоящей невестой…
Однако, после оформления брака молодой привез в дом родителей Марии бутылку водки, колбасу и худую курицу.
— А что? — воскликнул он молодцевато. — Гулять так гулять!
В тот вечер тёща задумалась над тем, в какой омут она бросила единственную дочь.
На следующее утро муж вытянул из шкафа какую — то одежду и, предлагая ее Марии, сказал:
— Держи обновки, поскорее одевайся, и поехали. Работать так работать.
Эта одежда раньше принадлежала покойной жене Дмитрия (мы забыли назвать его имя, как позабыли и о том, что эта категория человеческих существ вообще способна как-то называться). Наверное, он пожалел денег на новую одежду.
Этим утром молодая женщина заняла место за счетами, чтобы, чего доброго, любящему муженьку не довелось напрягать мозги самому.
— Должна же ты как-нибудь отрабатывать хлеб, который ешь у меня, — простодушно промолвил он.
Образно выражаясь, Марья стала исполнять всю мужнину работу. Ее вид нисколько не соответствовал привычному представлению людей о кассирах, продавцах, кладовщицах и тому подобных, — в ней не было ничего спесивого, тяжелого, злого. Зато у нее была милая улыбка, которая сразу полюбилась всем посетителям. Считала она быстро и верно, а если люди что-то покупали, сдачу давала с таким видом, словно извинялась, что берет деньги за столь никчемный товар. Каждый чувствовал, что женщина не на своем месте, и ей бы в самый раз раздавать цветы, а не сидеть в холодном помещении.
