Антон. Да к нам откуда попал?
Ефимчик. А я от эшелона отстал. Эшелон ушел, а я остался. Ну, все равно. Буду у вас жить. А эта койка моя.
Антон. Ты комсомолец?
Ефимчик. Коммунист. В мировом масштабе.
Антона билет у тебя есть?
Ефимчик. Какой билет?
Антон. Какой... какой?.. Комсомольский!
Ефимчик (растерянно). А билета у меня нет.
Антон (смеясь). Ну, так какой же ты комсомолец — без билета?
Ефимчик. Может, у папаньки мой билет? Мы с ним вместе ехали.
Общий хохот.
(Взбешенный, со слезами на глазах.) Чего ржете? Чего ржете? Нет у меня билета. Не билетные комсомольцы бывают, а у кого сердце горячее. Я сам коммунист с семнадцатого года. Вместе с папенькой в ПУАРМе работал. Вот что!
Антон. Что же ты делал в ПУАРМе?
Ефимчик. А я все делал. Листовки таскал, газеты развозил. Меня, брат, все знают. А билета у меня нет.
Антон (улыбаясь). Ну ладно, Ефим. Кончено твое дело: остаешься у нас.
Ефимчик. То-то... А билет. (Вдруг вспомнив, кричит.) Эй, где там которая из тюрьмы? (Бросается к Даше, вытаскивает ее на середину.) Вот, товарищ Антон, ее было вешать назначено, ну, наши войска пришли, повешение, значит, отменяется. Я ее на улице встретил. Да вот она сама, повешенная. (Даше.) Ты не робей. Ты говори. Это все наши ребята, народ — ничего...
Даша (смущена общим жадным вниманием). Да я... К Ленину меня ребята посылали за инструкцией. Да вот не дошла. Поймалась.
Антон. Куда же ты к Ленину шла? Ленин в Москве.
Даша. Вот и я говорила ребятам: в Москве он. А Петро Кириченко говорит: «Не может Ленин в Москве сидеть. Он тут, на фронте. Найди и инструкцию получи».
Антон. Какую инструкцию?
Даша (вздохнув). Комсомол мы хотели организовать в селе. А без инструкции как же? Без инструкции нам никак нельзя. И мужики не верят.
Антон (усмехнувшись). Инструкцию мы тебе дадим. Где ваше село?
Даша. За Днепром.
Антон. Ине пройдешь за Днепр. Там гайдамаки. Придется тебе с нами пожить. Оставайся у нас.
Ефимчик (торжественно). Уступаю тебе, товарищ девушка, свою койку. Живи тут. (С сожалением оглядывает койку, берет портфельчик, вздыхает.) Ничего. Живи.
Из первой двери, возбужденный, вбегает Борис.
Борис. Товарищ Антон! Там... В дальней комнате... Обнаружено мною... чучело... сюда идет!
На сцену вбегает мадам Обломок, полубезумная костлявая старуха, дико, эксцентрично одетая в рванье. На голове у нее старомодная шляпка с перьями, на руках длинные, по локоть, черные перчатки, из которых вылезают пальцы. Мадам Обломок вбегает на сцену в страшной ярости, но, увидев скопище ребят, пораженная, останавливается.
