И в этот момент я почувствовала себя совершенно одинокой. Брошенной и никому не нужной в этом маленьком мире. На веки вечные… паника накрыла с головой. Я подскочила с кроватии кинулась к дверям. Бежать! Не важно куда, не важно от куда, главное бежать! Я со всей своей силой, заметьте, ангельской, дернула за дверь, но лишь оторвала ручку.
— Что за… — я собрала всю свою энергию в неправильную сферу чистейшего ангельского света и кинула в дверь. В итоге меня лишь снесло рикошетной волной на кровать.
Не веря своим глазам, я еще раз подбежала к двери и приложила ухо к древесине. Жужжит, значит зачарована. Последняя надежда разбилась о голые скалы реальности, когда окна, стены, потолок, пол проделали тот же фокус, что и дверь. Бог мой…
— НЕЕЕТ!!! — раздалось отчаянное из моего горла.
Я спустилась на пол рядом с кроватью, обхватила колени руками и начала качаться взад-вперед, успокаиваясь. Нет… не может быть…
Неизвестность пугала больше всего. Грудь сдавило от страха и напряжения, горло засаднило от подступающих слез, и одинокая беглянка побежала по щеке. Зло смахнув ее, я выпрямилась и засунула все слезы, страх и неизвестность… глубоко, в общем. Что ж, нужно взять себя в руки и если я и впрямь та самая Избранная, то я просто обязана остановить надвигающуюся войну. А как, это уже дело следующее.
За самобичеванием и ничтожными попытками спасти свою крылатую спину, я и не заметила, что прошло уже часа как полтора. Я уселась за небольшой столик, где стоял мой завтрак: бутерброды, салатик, чай и шоколадный коктейль. Последний я выпила в первую очередь залпом, а потом поудобней устроилась в кресле и начала поглощение всего остального, рассматривая убранство комнаты.
В одной из своих жизней я работала служанкой в доме одной благородной семьи, век восемнадцатый был, так вот, убранство того дома нельзя и рядом ставить с дизайном этой комнаты. Тут раз в сто все богаче и роскошнее. Огромная кровать с балдахином, пышные шторы, мягкий ковер, камин, на стене картины и все в черно-красно-золотых цветах. Мрачновато, но стильненько.
Закончив с едой, нацепила на себя пышное бальное платье. Вполне такое симпатичное, с открытыми плечами, рукава-фонарики, корсет, зашнурованный, даже с помощью силы, с трудом. Все бы хорошо, но оно зеленое. Не люблю зеленый, он мне не идет. Села перед зеркалом и начала плести косы в простую прическу. Оцепенение и отключение от миро сего длилось ровно до появления Самаэля.
