Дурацкий, совершенно неважный вопрос всплыл на поверхность:
– Почему ты отдал его Леону?
Он опустил глаза, застыв:
-Я думал, так будет лучше всего.
Мой взгляд опустился с его лица на шею. Там был тонкая серебряная цепочка. Я сгорала от любопытства узнать, что он носил, потому что он не был тем парнем, которые любят украшения. Я подняла глаза обратно к его лицу.
– Мой отец жив.
Айден наклонился ко мне.
– Что?
Горькое чувство поселилось у меня в животе.
– Он жив, Айден. Он был в Нью-Йоркском ковенанте все эти годы. Он был там тогда же, когда и я, – бушующие эмоции, овладевшие мной, когда я читала письмо, снова вернулись. – Я видела его, Айден. Я знаю это. Слуга с карими глазами. И он знал – он знал, что я его дочь. Должно быть, поэтому он так странно смотрел на меня. Вот почему меня тянуло к нему, когда я его видела. Я просто не знала.
Айден побледнел под загаром.
– Можно?
Я передала ему письмо и провела трясущимися руками по волосам.
– Ты знаешь, в нем было что-то особенное. Он никогда не выглядел как будто был под наркотиками, как остальные слуги. И когда мы с Сетом уходили, я видела, как он дрался с демонами, – я помедлила, глубоко вздохнув. – Я просто не знала, Айден.
Он нахмурил брови, читая письмо:
– Боги, – пробормотал он.
Отвернувшись от него, я обхватила себя за локти. Тошнотворное чувство, что я задыхаюсь, зародилось у меня в животе. Гнев кипел в моих венах.
– Он слуга – чертов слуга.
– Ты знаешь, что это значит, Алекс?
Я обернулась к нему, шокированная тем, что он подошел так близко.
– Да. Я должна что-то сделать! Я должна вытащить его оттуда! Я его не знаю, но он мой отец. Я должна что-то сделать.
Глаза Айдена расширились:
– Нет.
– Нет что?
Он сложил письмо, другой рукой схватил мою. Я впилась пятками в пол.
– Что ты...?
– Не здесь, – тихо приказал он.
Немного смущенная и ошарашенная тем фактом, что Айден касался меня, я позволила ему отвести меня в медицинскую комнату через коридор. Он закрыл за нами дверь, повернув ключ. Странный жар наполнил мою кровь, когда я осознала, что мы были вдвоем в комнате без окон, и Айден только что закрыл дверь. Серьезно, я должна была взять себя в руки, потому что было совсем не время для моих нелепых гормонов. Хорошо, было совсем не время.
Айден посмотрел на меня. Его челюсть напряглась:
– О чем ты думаешь?
– Э... – я шагнула назад. Я ни за что бы в этом не призналась. Потом я поняла, что он был зол. Зол на меня. – Что я сейчас сделала?
Он положил письмо на стол, на котором я однажды сидела.
