– Значит вот как! Некий мистер Иггер нападает на незнакомок без видимой причины.
Уинни промолчала, и Типтон вздохнул.
– Иди сюда, я тебя осмотрю.
Девушка опустила юбки и вернулась в кресло.
– Поднимешь юбку выше коленей – получишь пощечину! – предупредила она, кладя обнаженные ноги ему на колени.
* * *
Никто из тех, кто ближе к вечеру прогуливался по суетливой Аппер-Сеймур, не обратил внимания на человека, сидевшего на ступеньках одного из фешенебельных особняков. Опустив голову, он лениво чистил яблоко острым ножом. Солнце скрылось за тучами, небо стало враждебно серым. Однако меньше всего Кинана Милроя заботило то, что может начаться дождь. Он отрезал ножом кусочек сладкого яблока, отправил его в рот и стал задумчиво жевать, прищурившись и глядя на особняк, стоявший на противоположной стороне улицы через два дома.
Кинану не было никакого дела до поклонников бокса, как, с сожалением подумал он, и им до него. Да, были среди них выскочки-лорды, которые отваживались испачкать свои модные наряды, когда встречались с представителями низших сословий, делая ставки во время боя. Они являлись неизбежным злом, с которым приходилось мириться, как с крысами, рыскавшими по улицам в поисках объедков.
И Кинану всегда удавалось держаться на расстоянии от надушенных, разодетых дамочек. Издали он наблюдал за этими бесполезными созданиями. В своих смешных, нелепых туалетах, которые выглядели бы уместнее в витринах магазинов, дамы восседали в экипажах, ожидая всеобщего мужского поклонения. И, разумеется, эти сирены-притворщицы тут же приходили в ужас, если кому-то из мужчин взбредало в голову откликнуться на их безмолвный призыв.
Как-то Голландец сказал Милрою, что всему виной их образованность. Ни одна настоящая леди не отважится поцеловаться ради удовольствия и уж наверняка будет шокирована, когда узнает, что в постель с мужчиной можно ложиться не только для того, чтобы зачать наследника.
Кинан отрезал еще один кусочек яблока и положил его в рот. Печально признавать, что эти разряженные дамы – всего лишь красивые, вызывающие всеобщее восхищение пустышки. В противном случае, мрачно размышлял Кинан, его отец Уэсли Фаукс, герцог Рекстер, никогда бы не увлекся красавицей-актрисой Айдин Милрой, уроженкой Ирландии. Он завоевал ее душу и тело, но бросил, когда жена подарила ему законного наследника, всего через три месяца после того, как Айдин родила лорду внебрачного сына.
Милроя охватила всепоглощающая ярость, как бывало всегда, когда он вспоминал о человеке, который был его отцом. Рукоять ножа глубоко врезалась в ладонь. Кинан тихо выругался, чуть ослабил хватку и продолжил чистить яблоко. И не потому, что ему хотелось есть. Просто это занятие отвлекало его от желания сорваться с места и отправиться на поиски отца. Кинан ни на секунду не сомневался: если бы сейчас герцог попался ему под руку, он бы перерезал ему горло.
