Джон Мэксим встал и подошел к Миннегаге.
Девочка лежала у столба, к которому была привязана, притворяясь спящей. Но ее веки трепетали. Когда ни полковник, ни агент не глядели в ее сторону, Миннегага открывала на мгновение глаза и взор ее с ненавистью впивался в фигуры двух мужчин.
Джон Мэксим склонился над пленницей, но как раз в этот момент где–то поблизости прогрохотало два ружейных выстрела и одновременно донесся тревожный крик:
— К оружию! Индейцы!
— Проклятая ночь! — пробормотал агент, хватаясь за свой карабин. — Идемте, полковник? — обратился он к командиру, задумчиво и рассеянно глядевшему на Миннегагу.
За палаткой слышались голоса разбуженных и тревожно перекликавшихся солдат, но ни выстрелов, ни тревожных криков часовых больше не повторялось.
— Что случилось? — обратился полковник Деванделль к подвернувшемуся неподалеку от палатки сержанту. — Нас атакуют? Люди уже на местах? Где индейцы?
— Никак нет! — ответил тот успокаивающим тоном. — По–видимому, это была ложная тревога. Никто не слышал боевого крика сиу.
— А кто сторожил у ущелья? — поинтересовался Деванделль.
— Гарри и Джордж, трапперы.
— Значит, что–нибудь да случилось! — озабоченно сказал Деванделль. — Трапперы слишком хорошие разведчики, чтобы поднять тревогу попусту. Кстати, вот один из них. В чем дело, Гарри?
Вышедший из–под нависающей скалы траппер ответил:
— Командир, этой ночью происходят, ей–богу, престранные вещи! Сиу должны быть где–нибудь совсем недалеко отсюда. Вот один из них. Он наткнулся на мою пулю, которая уложила его рядом с белым конем!
Мгновение спустя из уст индейского агента вырвался крик изумления:
— Один индеец в самом деле лежит тут. Но где же другой?
— Какой? — живо обернулся полковник.
— Ну, тот самый, которого мы расстреляли, — Птица Ночи! Где его труп? Ведь он был привязан именно к этой скале. А теперь здесь пусто.
Полковник оглянулся и убедился в том, что Джон прав: трупа Птицы Ночи не было ни у скалы, ни поблизости от нее. По–видимому, индейские лазутчики, воспользовавшись ночной мглой, прокрались–таки мимо сторожевых постов и унесли тело молодого воина.
Гарри и Джордж, ошарашенные происшедшим, неистово ругались: краснокожие ухитрились не только проскользнуть сюда мимо них, но даже украсть и унести труп… Это было позором для разведчиков!
Полковник, не обращая внимания на отводивших душу трапперов, взял из рук Мэксима фонарь и направился к трупу белого коня. То, что он искал, было примерно шагах в пяти: рядом с Рэдом лежал труп индейца средних лет, могучего сложения. Лицо покойника, изукрашенное татуировкой, исказила предсмертная судорога. Тело убитого блестело: отправляясь на рискованное предприятие, воин племени сиу вымазался с ног до головы маслом, чтобы сделаться скользким, как угорь. Он лежал, уткнувшись лицом в землю, протянув руки по направлению к коню. Казалось, он и сейчас тянется к толстой голубой попоне, покрывавшей спину Рэда вместо седла.
