— А мне — нет, — сказал Энтони.
— А кем бы ты хотел быть?
Ветер растрепал его волосы, он посмотрел куда-то вдаль.
— Корабелом, — ответил он.
Отец Энтони, Мортимер Флетчер, был корабелом, и люди в гавани говорили, что, сколько стоит город, в нем всегда были Флетчеры, которые строили корабли. Впрочем, на этом так никто и не разбогател. Однако с тех пор, как страной стал править новый король, ремесло корабелов начало расцветать. Тот, кто сегодня строил корабли, держал в своих руках весь мир, и не было для него пределов. Отец Фенеллы корабелом не был. Он с удовольствием стал бы офицером военного флота и отправился бы в море, но жадность старого короля разрушила его мечту. Вместо этого он стал чиновником портовой инспекции, и поэтому теперь его ждали на церемонию спуска корабля на воду. Он очень рано надел униформу, зеленую, пятнистую, с бахромой, с вышитыми буквами HR, что означало Henricus Rex[1] на каждой стороне груди.
— Почему бы тебе не взять с собой Фенеллу? — спросила мать девочки. — Джеймс Саттон и Мортимер Флетчер наверняка придут с сыновьями.
— Но Фенелла не сын, — проворчал отец.
— Она не виновата в этом, равно как и я, — ответила мать, как отвечала всегда, когда муж упрекал ее в том, что их единственный выживший ребенок принадлежал не к тому полу.
Джеймс Саттон был лучшим корабелом во всем Гемпшире, и они с Мортимером Флетчером считались друзьями ее отца. Их сыновья, Сильвестр и Энтони, были друзьями Фенеллы. Энтони нравился ей больше, чем Сильвестр, который был трогательно красив и так мило пел под лютню, что за душу брало. Сильвестр не обижался, поскольку ему Энтони тоже нравился больше, чем Фенелла. Общая любовь к Энтони, детство на верфи и выдуманные Энтони истории связывали их лучше просмоленного каната.
Отец со вздохом наклонился и взял на руки Фенеллу, которая была очень легкой для своего возраста. Фенелла замерла у него на груди. Серебристые звуки фанфар и тоска по миру чудес и корабельных приключений манили ее со страшной силой, но гордость девочки страдала от того, что отец, не колеблясь ни минуты, променял бы ее на сына. «Если я тебе не нужна, не думай, что будешь нужен мне».
— Приглядывай за малышкой. Она все, что у нас есть.
— Это почти то же самое, как если бы у нас ничего не было.
Мать Фенеллы закатила глаза. Она была старше других матерей, родила и похоронила пятерых сыновей.
Отец открыл дверь и вынес Фенеллу в прохладу занимающегося дня. По узкой улочке текли потоки людей. Праздничная музыка становилась громче, а утренний воздух был соленым и густым, как тесто, которое месила вечерами в кухне служанка Дина, чтобы утром испечь хлеб, на котором от свежести будет хрустеть и трескаться корочка.
