— Нет, — сказал Энтони, скатился с ее колен и присел рядом. — Я не умею, Фенхель.
— Что ты не умеешь?
— Извиняться. Благодарить. Никого. Ты же знаешь это. Или не знаешь?
— Да, да, да. Я все знаю, поэтому можешь убираться с моего благословения. — Она уставилась в траву. Под сенью ивы, там, где ее не выбелило солнце, травинки были нежны и зелены, словно весна еще не закончилась.
— Я люблю тебя, — сказал Энтони.
Фенелла схватилась за сердце, ей показалось, что оно сейчас остановится.
— Что это значит?
— Я никогда никого ни о чем не прошу, — гордо заявил он.
Но я хотел бы вернуться.
— В Портсмут, Энтони? — Голос ее звучал едва слышно. — В город с единственным сухим доком в Европе? Туда, где был построен корабль, который ты никогда не забудешь?
На его щеке дрогнул мускул.
— Нет, — ответил он. — К тебе. — На этот раз наклонился он. Обнял ее, крепко прижал к себе. — Не с пустыми руками, Фенелла. У нас кораблестроение все никак не сдвинется с мертвой точки, а такой человек, как я, ничего не добьется, не побывав за границей.
— Ты действительно думаешь, что будет мир и король не станет больше строить таких кораблей, как тот?
— Ты можешь спокойно называть его по имени, — произнес Энтони. — Мне не больно. Он называется «Мэри Роуз».
— Ты когда-то сказал, что второго такого корабля не построит никто в целом мире.
— Тогда я был невоспитанным семилетним ребенком.
— Теперь ты больше такого не скажешь?
По лицу юноши скользнула тень, на миг выдав его ранимость.
— Почему же, — произнес он, — в некотором роде… да.
— В некотором роде?
Он посмотрел сначала на землю, потом в лицо Фенелле.
— Тебе не хочется сказать мне, что пришло время избавиться от нее? — спросил он.
— А если бы даже я и сказала? Разве бы ты смог? — вопросом на вопрос ответила Фенелла.
Энтони покачал головой.
— От нее — никогда.
Помолчав некоторое время, он заявил:
— У нее я научился тому, что корабль способен на большее, чем просто перевозить войска с одного побережья на другое и таскать грузы, словно какой-то вьючный осел.
Фенелла кивнула, хотя была совершенно уверена в том, что у него была совсем другая причина не забывать «Мэри Роуз».
— Это первоклассная каракка, — продолжал Энтони. — Под Брестом она практически в одиночку одержала победу для короля, и, пока не подоспел «Генри Грейс э’Дью», эта спущенная на воду неповоротливая посудина, флагман сражался безупречно. Но времена меняются. Корабли, которые строятся на континенте, давно стали плацдармами морских битв. «Мэри Роуз» уже нужно не просто больше орудийных портов и более низко расположенный центр тяжести, если она хочет держаться наравне с остальными. Ее нужно в корне переделывать.
