Мать усмехнулась:
— Единственный раз ты выйдешь из дома. В тот день, когда станешь царицей.
— И я всегда-всегда буду жить в темноте, и никогда не выйду из дома? Все время рожая детей?
— Да, такова жизнь царицы.
— Мама, но это же рабство!
— Рабство? Девочка моя, у тебя будут тысячи рабов, готовых день и ночь трудиться для тебя, в любой момент отдать за тебя жизнь. Потому что они будут любить тебя. Любить, понимаешь? Потому что ты станешь их матерью.
— Мама, но эта жизнь ужасна! Получается, быть матерью — значит быть рабыней, обреченной вечно плодиться в темноте?
Мать гордо вскинула голову и сказала:
— Это значит быть царицей. Это высшая доля и предназначение. Это долг. Это счастье.
Потом улыбнулась дочери:
— Не забудь о том, что у тебя будут дети. И ты будешь любить своих детей.
Видя, что девочка притихла, и глазки у нее закрываются, мать запечатала ее колыбель, наполненную душистым медом, собранным специально для будущей царицы ее верными подданными, и промолвила:
— Спи, девочка, мне еще нужно поговорить с другими моими детьми. С сыновьями, которые превратятся потом в трутней — твоих или моих мужей, с теми малышками, что со временем станут простыми рабочими пчелами.
Всех проверить, достаточно ли меда, все колыбельки запечатать восковыми крышками. Рабочие пчелы сделают все за нее, но царица все равно будет волноваться. Скоро холода.
Надо еще попрощаться с мужьями, что были рядом с ней этим летом. Когда улей заснет на зиму, они вынуждены будут уйти наружу, чтобы умереть.
Почему?
Это их долг.
Так надо.
