Алик, лукаво прищурившись, взглянул на Майку, она поняла, что говорилось это для нее. Только вот зачем?
Девушка замечала, что он к ней приглядывается, она и сама к нему приглядывалась. Рослый, поджарый, даже слишком, лицо худощавое, умное. Темные густые волосы и карие глаза, капризный и язвительный рот с пухлыми губами. На нижней губе небольшой шрамик. Глаза у Алика могли выражать все что угодно, несусветный ум и полную бестолочь, невинность, лукавство, высокомерие. Инструмент, а не глаза. Не то, что Владька. Его глаза смотрели почти всегда одинаково, весело, озорно, честно, на девчонок — хищно и обольстительно. Влад был тоже темноволосый и темноглазый, рослый, но более плотный, этакий крепкий мужик. Алик был очень элегантный, одежда на нем как на модели, идеально смотрелась. Бывало, придут в одинаковых свитерах и стоят рядом, Алику все комплименты говорят, а Владьку в таком же точно свитере никто не видит. Но все-таки большим успехом у девчонок пользовался Влад, наверное, потому что искренне их любил, девушки это чувствуют.
И вот сейчас, их лордейшество вдруг обращает свой мужской взор на невзрачную ее. Как-то не по-дружески он на нее смотрел, Майке казалось подозрительным. А еще эти речи непонятные…
— Муська, ты сейчас в Альке дырку прожжешь! — Владу было смешно.
— Майка, да пошутил я!
— Будешь так шутить, в следующий раз останешься без котлет, — девчонка надулась, — Символ загнивания!
— Да! Вот именно, давай ты вместо него нас будешь подкармливать, а Майка?
— Эй-эй! Заглохли! Я Маечку люблю, а ее котлетки так вообще, что-то неподражаемое, — Алик ластился, заглядывал в лицо, гримасничал, Майка сдалась и рассмеялась. Владик смотрел на них веселыми глазами хищника, почуявшего интересную забаву.
В общем, на том и закончилось, но с тех пор все пошло не так.
Если раньше были Майя и Влад, и потом уже примкнувший к ним Алик, то теперь были уже Влад и Алик, причем Алик методично оттирал ее от Влада. Они по-прежнему делали все вместе, ходили вместе, но прежнего единства и равноправия не было. Теперь были двое устремленных к успеху парней и одна приземленная девица. Такое место было ей отведено. Вроде бы в шутку, но в каждой шутке доля шутки, а остальное-то правда. Теперь Влад с горящими глазами прислушивался к тем планам на будущее, которыми с ним делился его просвещенный друг, а Муська… Муськино дело конспекты и котлеты.
Еще Алик стал странно себя вести, бросал на Майю какие-то непонятные взгляды, которые девушке казались липкими. Она старалась не обращать внимания, ну смотрит и пусть смотрит. А он прищуренными холодными и какими-то ревнивыми глазами следил за ней, за тем, как она улыбается Владу, как она привычно стукается с ним кулачком «на удачу», как тот обнимает ее за плечо и смеется вместе с ней. Просто Майка наконец-то выровнялась, расцвела, похорошела, теперь и правда было на что посмотреть. На фоне своих однокурсниц, расцветших рано, а к двадцати годам уже слегка «заматеревших» она радовала глаз юношеской тонкостью и изяществом, какой-то эфемерной эльфийской красотой. Девчонка действительно стала заметной. Настолько заметной, что могла бы помешать некоторым планам.
