— Здравствуй, Майя, а ты почти не изменилась.
— Здравствуй Беспольский, ну ты… — она обвела жестом его фигуру и улыбнулась.
— Уделишь мне немного времени? — его голос был немного напряжен.
— Да, конечно. Пойдем, посидим в кафе, пообедаем за раз.
Пока шли, молчали. Он был натянут внутри как струна, а Майя просто ждала.
Не заговаривали и первые несколько минут, после того, как сели за столик, сделав заказ. Майя не выдержала и спросила первой:
— Алик, ты хотел поговорить…
Он дернулся, покраснел и пробормотал:
— Прости… Да… Хотел…
— Я слушаю тебя.
— Майя… Это трудно, мне трудно…
Она скрестила руки и спокойно ждала.
— Я… Я виноват перед тобой. Нет… Не только перед тобой… Перед Владиком я тоже виноват… Простишь ли ты меня…
— Не ожидала, конечно, что мы еще когда-нибудь встретимся, но Алик… Посмотри на меня, Алик. Я давно тебя простила.
Он поднял на нее глаза, в которых светилось и страшное облегчение, и вина, и сожаление, и слезы.
— Майя…
— Тогда, помнишь…
— Я помню… Ты знаешь… Я так жалел об этом. Всю свою жизнь. С самого первого дня. Майка…
— Знаешь, сначала я очень злилась на тебя. Обидно было до слез. А потом… То, что я делала и чего не делала… это ведь я делала сама. Никто меня не заставлял. Мои ошибки. Глупо кого-то виноватого искать, — она отпила сок, пожала плечами, — Как-то так.
Беспольский слушал, сцепив пальцы в замок у самого рта, молчал, принимая ее позицию, в которой не было места слабости, не было желания перенести ответственность на кого-то другого. Так ведут себя только очень сильные люди. И он готов был преклониться перед благородством этой женщины. Рядом с ней он просто никто. Тяжело вздохнул:
— Я столько думал… Я был такой дурак, Майка. Не соображал, что делаю, зачем… Зачем? — он потер лоб и закрыл глаза ладонью, — Я ведь любил тебя тогда, Майка. Я любил тебя Маечка…
Майя посмотрела на мужчину с легким презрительным недоверием и фыркнула:
— О чем ты говоришь, Алик? У тебя что там, в Америке крыша поехала? Любил он меня… Глупости.
А он робко взял ее руку, Майя хотела отнять, но Беспольский попросил:
— Не надо, Маечка, не сердись на меня. Я так наказал сам себя, что хуже не придумаешь. А мне еще с Владькой объясняться. Рассказывать ему, как я… Как я… Майка, как ты думаешь, он меня простит? А, Майя…
Она все-таки отняла руку. Не желая отвечать на его вопрос, спросила сама:
— Расскажи лучше, как вы там жили эти годы.
Алик Беспольский вздохнул и рассказал ей всю историю их с Владькой проживания в Штатах. Старался рассказывать коротко, не вдаваясь в подробности и не отвлекаться эмоциями. Она несколько раз переспрашивала его про Влада, удивилась, что тот был трижды женат, и все три раза неудачно, что детей у него нет. А Алик пока рассказывал, сам еще больше расстроился. Показалась ему его жизнь грустной и беспросветной, под конец пожаловался:
