В общем, сидели ребята в аудитории, декана ждали. А деканом у них был Глеб Давыдович Кожин, тот самый, который у всех конспекты рукописные требовал. Декан заглянул в аудиторию, обвел присутствующих взглядом, выпускники стали здороваться, он кивнул в ответ. Остановил взгляд на Майе, потом обратился ко всем:
— Ребята, у меня еще дел минут на 15–20, прошу вас подождать. Сухова, пройдите в мой кабинет.
Майка вскинула голову, удивленно взглянула, но Глеб Давыдович уже вышел. Ничего не оставалось, как выйти вслед за ним и пойти в кабинет. Когда она вышла, к Владу с Аликом подсел один из ребят, все это время разглядывавших Майку. Влад спросил:
— Тебе чего, Данил?
— Да так, к Алику дело есть.
— Ну, что за дело, говори.
— Отойдем.
Парень отвел Алика к окну и спросил:
— У тебя с Майкой как?
— Никак, — Алик вдруг понял, что начинает злиться.
— Так ты не будешь против, если я ее того…
Договорить Данил не успел, да и Алик подумать не успел, как его кулак впечатался предприимчивому парню в морду. Тот схватился за нос, пробубнив:
— Так бы и сказал, что против. Чего на людей кидаться?
Беспольский не стал ничего отвечать, его трясло, быстро вышел и пошел в туалет, водой холодной облиться.
— Совсем сбрендил. Совсем. Самое время себе неприятности наживать, — внутренний голос был очень самокритичен и рассудочен, а вот его хозяин пребывал в растрепанных чувствах и не мог понять, что с ним.
Влад зашел в туалет следом.
— Алька, в чем дело? Ты чего его двинул?
— А, ерунда, — Алик держал руки под струей холодной воды.
— Что за ерунда, ты можешь сказать?
Алик покривился, вытер мокрыми руками лицо, постоял, гладя в зеркало, потом, наконец, сказал:
— Он к Майке хотел…
— Да я убью его!
— Уймись, Влад! Он и так все понял. Незачем раздувать из мухи слона. Нам сейчас проблемы совершенно не нужны. Уймись, Марченков.
Марченков постоял, сжимая кулаки и пыхтя от злости, потом понял, что Алька прав и успокоился.
— Иди Влад, я сейчас.
Оставшись один, Беспольский с минуту смотрел в глаза своему отражению. Зеркало было маленьким, с мутной амальгамой, края порепаные, Что он там видел, о чем хотел поговорить с собой, неизвестно, но вышел он оттуда спокойным, словно ничего не случилось.
* * *
Когда Майя вошла в кабинет, Глеб Давыдович что-то писал, сидя за столом, она остановилась на пороге, опустив голову.
— Сухова, проходи, садись, — декан показал ей на место у стола.
Девушка подошла, села, подняла на него глаза. Преподаватель внимательно вгляделся в ее лицо, качнул головой, потом спросил без обиняков:
