— Майка, ты часом фамилию Сухова не собираешься сменить на Беспольская?
Парень улыбался и спрашивал без задней мысли, но, увидев мрачный взгляд девушки, поднял руки и удалился. Ребята так и остались в недоумении, видно, что что-то происходит, только вот что?
Время поджимало неумолимо, его почти совсем не осталось. А точнее, его не осталось. Алик с грустью и неожиданным сожалением это понял. Так бывает, тщательно планируешь что-то, удачно проворачиваешь, а потом обнаруживаются неучтенные обстоятельства, которые сильно омрачают твою победу.
С Аликом получилось то, чего он вовсе не планировал. Майка стала для него слишком много значить, но он не мог себе позволить сейчас, на финише, отбросить все и пожертвовать своим будущим в угоду дурацким низменным потребностям. Да, именно так он называл про себя те странные чувства, которые испытывал к этой гордой и ранимой, тоненькой как тростинка девочке с огромными черными глазами и пушистыми светлыми волосами. Потому что назвать их иначе не умел, зато четко знал, что его устремления стоят гораздо выше всех потребностей плоти. А значит, и рвать эти, с позволения сказать отношения, надо резко и бестрепетной рукой. Но отказаться от нее теперь уже было больно, словно кусок души от себя отрезать, и все равно, парень был уверен, что его выбор окупится, что дело стоит того, слишком высоки были ставки. Он поймает свою удачу. А теперь ему предстоит кое-что неприятное. Он и так тянул, сколько мог, дальше уже нельзя. Случай выпал на следующий день.
В Универ к Владу пришла Роксана, проведать, был перерыв между парами. Они обнимались и миловались, а Майя смотрела, изнывая всей душой. Алик сидел рядом с ней. Молодой человек понял, что тот момент, к которому он готовился несколько дней, настал. Только отчего-то ком встал в горле, и слов не находилось. Да, сколько хочешь готовься, все равно к такому не приготовишься. Он взял ее руку, погладил изящные пальчики, вздохнул, собираясь с духом. Парень посмотрел на нее с затаенной тоской, понимая, что после его слов останутся только руины, а потом внезапно решился и, собрав по крохам весь свой снобизм и цинизм, сказал:
— Что Маечка, любуешься? Любуйся.
Майя на него не реагировала, продолжая как завороженная смотреть в сторону Влада.
— Ма-а-а-ечка-а-а, сладенькая моя, а ты за меня замуж не хочешь? — вопрос был провокацией, рискованной провокацией, но он хорошо просчитал ее и знал ответ заранее.
Девушка бросила на него холодный взгляд исподлобья и отобрала руку.
