— Значит, специальные ноги — на заказ? — рассмеялся Витя.
— Вот именно, на заказ. Вообще советую обратить внимание на ноги жителей песчаных пустынь. У мелких животных, грызунов — те же мохнатые пучки волос и крепкие когти, чтобы быстрее зарываться в песок. У некоторых животных широко расставленные пальцы соединены кожей, у других на пальцах есть роговые гребешки, и животные бегают, как на лыжах, не проваливаясь в зыбком песке. А из крупных животных самый приспособленный для жизни в пустыне — верблюд.
— О, я знаю, иногда люди в пустыне надевают обувь из цельной верблюжьей лапы, вместе с копытом и кожей.
— Совершенно верно. У верблюда необыкновенно широкие копыта; он ловко шагает по песку. В некоторых местностях туркестанские пастухи пользуются «верблюжьими башмаками». Но откуда ты это знаешь?
Витя не отвечал. Иван Викентьевич решил, что мальчик засыпает. Подбросив в огонь веток, Веселов лег рядом с давно спавшим Тышковским.
Но Витя не спал. Он вспомнил о том, что про верблюжью обувь когда-то рассказывал Халим, вспомнил о Ковылях, об отце…
А тут песок, и в нем тысячи жуков. Даже Кости нет около. Вите взгрустнулось, но он успел лишь раз глубоко вздохнуть и крепко уснул.
«Милый Костя, три дня живу в кибитке, наш хозяин ухаживает за нами, кормит, — нет, не кормит, а откармливает, словно собирается нас зарезать на обед. И поит нас знаменитым „кокчаем“. Ты уже пробовал в Мерве этот зеленый чай. Ну, уж и дуют его здешние жители! Я не могу сладить с его непомерным количеством. Вдобавок я разбил три „пиалы“: ужасно неудобно пить из этих чашек без ручек. Настоящие полоскательницы!
Вчера утром я здорово напугался: ко мне в постель залезла фаланга. Я заорал во всю глотку. Четверо черноглазых малышей, которые до сих пор смирно меня рассматривали, присоединились ко мне. Они тоже испугались паука. Иван Викентьевич говорит, что фаланги не ядовиты. Я ему верю, но что за мерзкая наружность у них! Кажется, все туркмены их любят не больше моего. По крайней мере, у Алтун-Башика — нашего хозяина — был такой вид, словно ему хотелось подобрать повыше халат и вскарабкаться на шкаф.
К сожалению, шкафов здесь нет; убранство туркменской кибитки: кошмы, ковры, подушки, одеяла. Все это лежит на полу. Столики такие низенькие, что можно есть чуть ли не лежа на животе. Свои парадные платья туркмены прячут в сундуки. Как видишь, очень высоко не влезешь не только от фаланги, но и от ядовитого паука-каракурта. А каракурт ядовит, — с этим согласен и товарищ Веселов.
