как Лёню с Эриком наказать, - глаза наследницы хитро блеснули.
Служанка понятливо улыбнулась, ненадолго ушла и вернулась с
подносом. Девушки приступили к еде, и Роза сосредоточенно молчала,
обдумывая детали плана, сложившегося у неё в общих чертах. Отодвинув
пустую тарелку, она сыто вздохнула и посмотрела на Кейли.
- У меня странный вопрос, но надеюсь, ты ответишь на него, - произнесла
принцесса и с предвкушением усмехнулась. – Скажи, есть во дворце
мужчины, которые предпочитают в постели своих же, а не женщин?
В своё время Роза очень любила старенькую голливудскую комедию
про полицейскую Академию, и шуточки некоего лейтенанта оттуда над
вредным и заносчивым начальником ей пришлись по вкусу. Как раз подойдут
для «учителей», особенно в духе бара «Голубая устрица» - тусовке геев, куда
весёлый лейтенант с завидной регулярностью отправлял своего недруга.
- Есть конечно, как не быть, - Кейли смутилась, мило покраснела, но
ответила. – Дон Ансельмо. Он, конечно, скрывает, но от слуг сложно утаить
секреты, - девушка хихикнула.
- Супер, - Роза подняла большой палец. – Можно как-нибудь его кровь
достать? – задала она следующий вопрос и многозначительно посмотрела на
Кейли.
- О-о-о-о-о, - понимающе протянула она. – Можно, легко. Благородный дон
для достижения изысканной бледности лица регулярно кровь себе пускает, -
радостно сообщила Кейли. – И сегодня тоже в обед лекаря звал к себе,
наверняка какое-нибудь полотенце с кровью осталось.
- Вообще отлично, - Роза с воодушевлением потёрла ладони. – Тогда слушай,
что надо делать…
Через несколько часов окончательно стемнело. У дворцового пруда, на
скамейке, спрятанной в пышных кустах, притаились две тёмные
неподвижные фигуры. Роза помянула добрым словом Макса за гардероб, в
котором нашлись тёмный пиджак и чёрная же юбка-брюки, прекрасно
подходившие для незаметного наблюдения поздним вечером. Кейли сидела
рядом, тоже в тёмном, и кажется даже дышала через раз. Все
подготовительные работы были проведены, и осталось только дождаться
главных действующих лиц. Розу то и дело тянуло ехидно улыбаться, и
чувствовала она себя школьницей-подростком, задумавшей очередную
шалость и теперь воплощавшей её в жизнь. Хотя стоило бы подумать о
серьёзных вещах. «А собственно, пока с библиотекарем не поговорю о
пророчестве, о каких серьёзных вещах мне размышлять? Всё равно в местной
обстановке пока не особо разбираюсь», - резонно возразила она сама себе.
Тем более, что наказание так называемых учителей тоже важное дело. Чтобы
