Солнце собиралось продолжить свою блистательную речь и выдать что-нибудь чрезвычайно умное, но вдруг обнаружило, что на него не обращают внимания. Орехоколка созвала ветерков и облачного пса к парапету крыши, и они вчетвером с интересом наблюдали за тем, что происходит внизу. А внизу, без сомнения, творилось нечто любопытное и увлекательное.
Там, по широкой улице, безостановочно сновали автомобили и суетились крошечные, как муравьишки, люди. Автомобили сигналили, люди сбегались в толпы и осаждали битком набитые автобусы. Стоял такой грохот и гам, что было слышно даже на крыше.
— Невероятно! — прошептал Сальто.
— Судя по обстановке, в этом городе полным-полно страждущих и томящихся душ, — пророчески изрекла Орехоколка. С болтающимся на облачной шее зубом смерча она шибко напоминала Виэллису умудренного опытом племенного шамана. Казалось, что в следующий миг она призовет упомянутые страждущие души к себе и примется их утешать. Представив, каково это — утешать всех и сразу, Виэллис поспешно заметил:
— Всем ведь всё равно не поможешь. Нам бы выбрать кого-то одного…
— А я уже выбрал! — оживился Сальто. — Видите вон того дяденьку в сером костюме?
Виэллис и Орехоколка озадаченно переглянулись. На тротуаре, куда ни кинь, дяденьки были сплошь в серых костюмах.
— Ну, того, что по телефону разговаривает, — попытался уточнить Сальто.
Уточнение получилось не самым удачным, поскольку по телефону разговаривала добрая половина вышеназванных дяденек.
— Садится в черную блестящую машину! — обреченно воскликнул он. — Вот-вот уедет!
Черную блестящую машину заметили все. Даже облачный пёс. Он отрывисто гавкнул и прыгнул с крыши, отчаянно виляя хвостом.
— Лови его! Хватай! — закричал Сальто и ринулся вдогонку. Он испугался, что пёс может не найти обратной дороги и заблудиться в мегаполисе. Следом стартовал Виэллис. А за ним, вертясь и подскакивая на воздушных потоках, устремилась Орехоколка.
— Эй! Вы куда?! Вернитесь! — разочарованно крикнуло Солнце. Ему вдруг ужасно захотелось пуститься в погоню за облачным псом вместе с ветерками. Но оно только и могло, что висеть в бескрайнем небе да плести кружева из лучей.
Высунув язык, облачный пёс гнался за машиной до самой окраины города, и ветерки порядочно обезветрились, прежде чем его настичь. Орехоколка отстала и плелась где-то далеко позади. А облачный пёс облюбовал скатную крышу кирпичного коттеджа, к которому подъехала машина, прилёг на черепицу мягким, пушистым облаком и невинно взглянул на ветерков. Его большие круглые глаза как бы вопрошали: «А вы зачем за мной гнались? Я ведь ничего плохого не замышлял».
