— А еще он помогал строить самолеты братьям Райт, — вставил Сальто. — Это он нашептал им идею о медленном наклонении крыльев самолета для удержания равновесия.
— Он был настоящим гением! — восхищенно заметил Виэллис.
Орехоколка удивилась:
— Почему был? Разве с ним что-то случилось?
— Он пропал два года тому назад — как в воду канул. И теперь от него ни слуху ни духу, — горестно вздохнул ветерок. — А ведь он одним из первых начал осваивать Надокеанье и даже пытался организовать Великую Океаническую Экспедицию. Я бы хотел о стольком его расспросить!
Орехоколка открыла было рот, чтобы задать пару вопросов, но Сальто ее опередил:
— Хочешь узнать, почему не люди? — поинтересовался он и попал в точку. Сальто вообще всё ловил на лету. — Ветры взялись за исследование Надокеанья гораздо раньше людей, — не без гордости сообщил он. — Ветры долго воевали за границы и соревновались по скорости с океанскими течениями. А Люди в Надокеанье гости нечастые. Их самолеты похожи на гигантских птиц. Нередко эти птицы дымятся и падают прямо в океан. Дедушка рассказывал, что собственными глазами видел, как два свирепых Западных Ветра перевернули и сбросили в пучину белый авиалайнер. Люди боятся открытого поднебесья.
— Правильно делают, что боятся, — сказал Виэллис. — Там их поджидает столько неприятных сюрпризов! Однако иногда находятся смельчаки, которым небесные разбойники нипочем. Уважаю таких. Они неустрашимо смотрят в лицо опасности и готовы поспорить с судьбой.
Дикий вой Западных Ветров не утихал ни на минуту. В промежутках между хриплыми завываниями да леденящей душу злобной бранью Орехоколка различила колкие насмешки в адрес Гольфстрима.
— Бедняга Гольфстрим. Сколько он натерпелся от ветров-забияк! — покачал воздушной головой Сальто. — А ведь он — самое теплое, самое безобидное океанское течение. Правда, и самое быстрое тоже. Ветры-забияки издавна враждовали с Гольфстримом. Они летали в вышине, смотрели на Гольфстрим свысока и угрожали, что, если он не замедлится, они устроят страшную бурю и потопят в океане все корабли. Дедушка Ветрило заступался за Гольфстрим. Видно, поэтому его и невзлюбили.
Братья-ветерки договорились пересечь «ревущие сороковые» широты без остановок и как можно скорее. На пути им всё чаще попадались ветры с прескверным характером и всё реже встречались облака, с которыми можно было бы поговорить по душам. Облачный пёс с Орехоколкой испуганно жались к Сальто и Виэллису. А ветерки с теплотой вспоминали, как преодолевал трудности их гениальный дед, и продолжали лететь, невзирая на грубые оклики задиристых Западных Ветров.
