Благоговея перед высокопоставленными особами, он считал подчиненных жалкими червяками, и высокомерию его не было границ. Тщеславная ухмылка почти никогда не сходила с его лица. Исключение составляли разве те случаи, когда его вызывали к военачальнику или во дворец.
«И как его земля терпит?!» — возмущались жители местных деревень. Казалось, зажечь среди них восстание могла одна малая искра.
«Не нам его судить, — умеряли их пыл старики. — Бедный он человек, ибо не то делает, что по сердцу ему, но то делает, что ненавидит».
Вазавр был из тех, кто не мог начатое на полпути бросить. Он любил завершенность во всем и исполнительностью отличался беспрекословной. Мысль о том, что миссия может провалиться, у него даже не возникала. А ведь часто неудача поджидает нас именно там, где мы рассчитываем на молниеносный успех. Может, оттого и не упоминается в летописи о тайной миссии, возложенной на Вазавра Икротаусом Великим, что не увенчался успехом военный поход на город Цвета Морской Волны. Этот город — крепость неприступная, правда, нет у крепости ни пушек, ни стен. Это цитадель, укрепления которой незримы. Оттого-то ее почти невозможно завоевать. Авантигвард знал, как подступиться к городу. У города есть хранитель, известный более как философ Диоксид. По его душу и пришел Вазавр. Он расставил на площади часовых и заявился в академию, а там все руками разводят: не слыхали, говорят, ни о каком Диоксиде. К мальчишке, говорят, обратитесь. Потряс командир мальчишку за шиворот, но тот ничего путного ответить не смог. Мальчишку звали Карион, и знал он лишь, что в таком-то часу такого-то числа отбыл учитель на яхте и не видели его с тех пор в академии.
Спустился Вазавр по ступеням, сел у фонтана и задумался. Философа след простыл, а у философа того свиток коричневый, куда имя каждого жителя записано. И покуда эти имена там числятся, ни один горожанин не подпадет под власть сильнейшего. Так-то.
И где теперь искать Диоксида со свитком?…
* * *
— Спрашиваешь, зачем мне город?! — восклицал Икротаус, ходя из угла в угол и заложив руки за спину. — Будто не знаешь, что я болен! Я заразился твоим безумством! Отныне мне, как и тебе, нужно лишь одно — рабы. Чтобы горы треклятые по камешкам разбирать!
Похоже, он все же хлебнул отравы, хотя и не той, которой хотела напоить его Терри.
Пятнышко от вина так и не отстиралось с покрывала, и в памяти Терри свеж был эпизод с опрокинутым бокалом. Ее план отравить господина с треском провалился, и виной тому была какая-то неизвестная ей магия. А Икротаус если и догадался, какую цель преследовала ведьма, то виду не подал.
