Феликс. Только сейчас Лео ощутил свое внутреннее напряжение, свою готовность.
– Вы вроде в город собирались? Спустить тысчонок пять, потому что заслужили?
– Мы так и не добрались до “Бешеной лошади”. Яспер двинул в какой-то подпольный клуб, а Винсент подцепил девчонку. Переночевать пустите?
Лео открыл дверь и, приложив палец к губам, кивнул на дверь спальни, потом снял одеяло с аквариума и бросил Феликсу, который, не раздеваясь, сел на диван.
– Что это за хрень? – спросил Феликс, взяв со стола чертеж.
– Следующее дело.
– Где?
– Коммерческий банк. Сведмюра. А теперь спать.
– Спать? Давай выпьем, братишка! За финансовую независимость!
– Дело не в деньгах.
– А как насчет аквариума? Он же полон до краев!
– Главное, чтоб ни одна сволочь никогда больше не могла нами командовать. После этого дела тебе, мне и Винсенту уже не придется от кого-то зависеть.
Феликс смотрел на старшего брата, который, стараясь избежать дальнейших вопросов, отошел к окну, приподнял жалюзи и глянул наружу.
– Лео?
– Что?
– Не пойму я, как ты, блин, можешь тут жить.
По голосу Лео слышал, что брат пьян. Но вопрос был искренний.
– Иной раз знаешь каждый куст, каждую лестницу.
– Я о том и толкую!
– Мы здесь выросли.
– Да, выросли – ты добровольно сюда вернулся!
Какой-то автомобиль на парковке дал задний ход
и развернулся. Велосипедист проехал по туннелю. В остальном вокруг царил покой, как бывает лишь в часы между последним выпуском новостей и доставкой утренней газеты.
– Мы съедем отсюда.
– Все-таки не пойму, зачем ты вернулся.
– Иногда так надо.
– Но сюда!
– А потом мы сможем переехать. Еще раз. По-настоящему. Аннели хочет дом. И я… Я уже подсмотрел один.
– Дом?
– Угу.
– Будешь стричь лужайку? Ты?
– Нет там лужайки. И подвала нет. В том-то и штука.
Первое ограбление, совершенное четверкой новичков. Код сейфовой двери, которую он не принял в расчет, и вместо десяти миллионов в итоге всего один.
Но в следующий раз все пройдет без сучка и задоринки.
Лео помедлил у окна гостиной, усеянного каплями дождя, – за окном раскинулся Скугос, южное предместье Стокгольма, с одинаковыми многоквартирными башнями, какие в шестидесятые и семидесятые годы строили повсюду в Швеции.
Этот асфальт был всем его миром.
