Тюкни! Тюкни же!
Мареев ждал этого избавления. Лучше получить по темечку от сокурсника, однокашника, начальника, чем наблюдать, как сокурсник, однокашник, начальник, растекается в слюни и сопли.
Сзади ворохнулось. Мареев не выдержал, обернулся, чтобы упредить удар. Кириллов сидел на полу, ноги не выдержали. И на удар Матвея не хватило.
— Откуда?! — безадресно ярясь, заорал Мареев. Вцепился в ворот рубашки, приподнял Кириллова. — Откуда ты знаешь, кто я?!!! Откуда ты знаешь, для чего я здесь?!!
— Глблг… Блгб… — Матвей захлебнулся, проплевывая сквозь икоту, тыкал пальцем куда-то в сторону.
Мареев отпустил его, шагнул в указанном направлении.
Стол. Рабочий стол начальника. Верхний ящик.
— Здесь?!
— ЛГБГЛГ…
Он гремяще выдвинул ящик. Листок бумаги внутри. И взрезанный конверт. Больше ничего…
АНАНИМКА
«потому что я женщина слабая и боюс. Но скажу потому что не могу молчать и выдерживать. Что была в преступной связи с Мареевым К.А., который обманной внешностью заманил, а типерь не знаю кого родится. Потому что застукала его за сиансом связи, а тогда он сказал: все равно убью, а пока чтобы знала, никакой я не Мареев, а космический субъект и у меня задание. Какое задание он тоже сказал потому что сказал: никому не успеешь продать, раньше убью.
Его звать Бэд. И начальник у него Командор. У него поручение от ево начальника, чтобы проникнуть в институт, втереться в доверие, а потом захватить Тринажер потому что с ним можно всеми управлять. Но незаметно и никто не заметит, что уже все под властью другой, космической.
А Кириллова сказал убить. Потому что он заметит и поймет потому что слишком много знает. И смеялся так, что я боюс, потому что сказал: Кириллов ничего не подозревает потому что у меня внешность его друга Мареева К.А. Но надоело в чужом ходить и осталось Кириллова быстро убить и тогда Тринажер захватить потому что Командор его торопит.
И сказал: потом тебя убью, сука, чтоб не заложила.
Не подписываюс потому что боюс, а волноваться нельзя хотя не знаю что потом родится от космического субъекта, если раньше не убьет, а лучше бы убил.»
У Мареева случился общий спазм — в горле, в животе, в руке. Схватило. Бумажка захрустела в судорожном кулаке, теряя вид документа и обретая совсем иной вид. Схватило.
А он-то, Мареев, с Ящиком возился, мудрил. Решал техническую задачку по созданию иной сущности. А никакого Ящика и не надо. Чирк-чирк — и готова иная сущность!
Мареев насекомо шевелил пальцами, вбирая в кулак бумажку. Потом разжал. Комок вдохнул воздуха, бесшумно распустил лепестки. Мареев снова придушил «ананимку». Мыслей не было, так, только… прострелами: Ада! Липа! У-у, б-б… бабье!
