— Разумеется, — послушно согласился психолог. — Испытуемая группа должна была по-настоящему верить в то, что совершает интерстелларный полет, если мы хотели провести эксперимент в чистоте. И ведь это, в конце концов, ради поистине великой цели, не так ли? Эксперимент служит подготовке настоящего полета. Что и было, я полагаю, разъяснено наблюдателю Хвитби?
— Да, конечно, — ответил психолог и подумал: «Хвитби в сравнении с ним был прямо-таки стоик. Хотелось бы мне взглянуть на этого субъекта в шкуре наблюдателя, за три минуты он трижды сказал «не так ли». Или уже четырежды?» — Во всяком случае, мы вправе из этого исходить, — продолжал он. — Все подробно разъясняется каждому будущему сотруднику станции, и сюда попадают лишь те, кто твердо убежден в необходимости этого.
«Или те, кому это, в общем-то, до лампочки, вроде нашего брата». Так, во всяком случае, было до сих пор.
— Мы позаботимся о том, чтобы так было и впредь, — заявил инспектор. — В дальнейшем мы еще скрупулезнее будем производить отбор, даже пользоваться при необходимости гипнотической блокадой. Если, конечно, и в самом деле ничего другого не останется. Естественно, на строго законных, то есть добровольных, основаниях. А вам придется каждые две недели выполнять тестирование по шкале Б, в том числе и среди наблюдателей. Письменную инструкцию вы в самое ближайшее время получите.
— Поговаривают, будто наблюдательские должности вообще упразднят? — с неопределенно-вопросительной интонацией произнес психолог.
— Ну, это, разумеется, чепуха. Вы и сами знаете, что, кроме спецреле в схемах сервороботов, мы на борту корабля никаких приборов для наблюдения не устанавливали: опасность обнаружения была бы чересчур велика. В тем большей степени нам приходится опираться на наблюдения с помощью периферийных систем; иначе мы совсем не имели бы представления о том, что происходит внутри корабля. Нет, нет, наблюдатели остаются. Но мы позаботимся о том, чтобы в будущем кто попало не мог но своему капризу открыть главный шлюз — изнутри это, понятно, и сейчас не так просто. Даже не вообразить, что могло произойти, справься Хвитби еще и с внутренней дверью шлюзовой камеры: все десятилетия труда над проектом — впустую! Не говоря о годах предварительной подготовки, об изматывающей, кропотливой работе в условиях строжайшей секретности… Этот человек просто сошел с ума — да, да, знаю, ваше заключение, я ничего такого сказать не хотел. Нет, как угодно, а я его не понимаю.
