Там же, на спине, она видела шрам. От ножа. Он, оказывается, был не только на бандитской войне.
Кирилл вбил последний гвоздь, поднялся, сунул молоток за пояс, потянулся, покрутил шеей, почувствовал на себе взгляд и обернулся. Он распахнул объятия, и Лия утонула в них. Кирилл был мокрый, от него пахло потом, но ее это ничуть не смущало. Это же все свое, родное. И как она только могла любить Глеба?
Кирилл подхватил Лию на руки, вышел на середину мостков и закружил ее. Доски пружинили под ним, но не хрустели.
Кирилл был отличным плотником. За каких-то три-четыре дня он обшил домик досками, а сегодня и мостки закончил. Настоящий хозяин. С таким жить да жить.
– Голова кружится. Больше не могу! Поставь меня.
Он остановился, опустил ее, и она обняла его как опору.
– Поставил. Дальше что?
– Теперь дом ставить будем.
– Здесь?
– Да. Или ты уже передумал?
– Никогда и ни за что. Купаться будем?
– Да.
В реку можно было спрыгнуть прямо с мостков, но Кирилл опустил в воду лестницу с оструганными ступеньками и перилами. Он был не просто превосходным, но и быстрым плотником.
Но в воду они все-таки спрыгнули. Вместе. Кирилл снова взял ее на руки, разогнался, и они отправились в короткий, но сумасшедший полет. Кричащий восторг с шумом разлетелся в брызги.
Они плыли на середину реки. Вода приятная, бодрящая, но место нехорошее. Река тут изгибалась и расширялась. Течение почему-то тянуло не в сторону, а в глубину. Не зря люди говорили, что здесь водятся русалки, хватают за ноги, утягивают на дно. Лия была знакома с этими глупыми слухами. А может, не такими уж и глупыми.
– Течение сносит, – заметила она.
– Подгребаем, выравниваемся.
– Может, лучше вернемся?
– Да, если нас вдруг разведет в стороны, то возвращаемся к нашему дому.
– Чем разведет? Течением?
– Ты знаешь, какие течения нам грозят.
– Я все поняла. Давай назад!
Кирилл кивнул, они развернулись и локоть в локоть погребли обратно.
– Что ты поняла? – спросил он.
– Если я вдруг останусь без тебя, то должна плыть сюда.
– А я буду ждать тебя здесь. Это что такое?
На пристань вышли два человека в камуфляже и с ружьями. Бочаров с тревогой посмотрел на них.
– Это охотники, – предположила Лия.
В здешних лесах таковые водились, но почему-то редко. Места тут, говорят, проклятые. Иногда люди с ружьями сюда забредали, но старались убраться восвояси до наступления темноты. Они почему-то боялись Лию.
Кирилл думал, что охотники приставали к ней. Знал бы он, как все было на самом деле. Когда она здесь жила, ее почему-то принимали за русалку. Вроде бы в шутку говорили, но боялись с ней связываться.
