Да, спать эта особа может с Кириллом, но в остальном она – девушка общего пользования. Он не станет с ней миндальничать. Порядок в доме должен быть образцовым. Пусть на завтрак-обед-ужин подается только свежая пища! Кирилл не посмеет сказать, что так быть не должно.
Мягкое освещение, тихая спокойная музыка, душевная обстановка – все хорошо. Но почему тогда в душе такое напряжение?
Вор Афанас умел производить благоприятное впечатление. Он прямо сидел за столом, орудовал ножом и вилкой с ловкостью аристократа. В принципе он и был таковым, но воровского мира. Лучше назвать его патриархом.
Афанас благодушно посматривал на Мишу, но тепло в его взгляде такое же фальшивое, как огонь в нарисованном камине Папы Карло. Буллит прекрасно знал, с кем имеет дело.
Афанас точным элегантным движением забросил в рот кусочек хорошо прожаренного мяса.
– Черепан, стало быть, за тебя подписался. – Он говорил, одновременно жевал этот кусок, но слова его звучали внятно. – Это хорошо.
– Это очень хорошо.
– За тобой всего одна ходка, и та по пьяной теме.
– Важно не то, за что закрыли, а то, как я себя поставил. Люди меня уважают.
– Это ты мне говоришь? – Афанас улыбнулся, но Мише стало не по себе.
Он действительно в авторитете, но не при Афанасе заявлять о себе таким борзым тоном.
– Говорю, – выжал из себя Миша.
Он очень хотел стать вором в законе. Афанас в принципе не возражал, но скорее тормозил процесс, чем помогал. Мише приходилось самому искать и находить рекомендации от уважаемых людей.
– Это хорошо, что ты умеешь правильно выражать свои мысли. Еще лучше, если ты будешь выражать их, ну, например, в Государственной думе.
– Где?! – Миша оторопело уставился на вора.
– Начать можно с московской. Есть люди, которые помогут тебе избраться на второй созыв. Выборы в следующем году, времени на раскачку нет.
– Эка вы махнули, Сергей Афанасьевич!
– Нужно смотреть в будущее, Михаил Андреевич. Ты вор, Миша, наш человек. Этим и ценен. Но если разобраться, ты, образно говоря, светский человек. Учился в школе, в институте, был пионером, комсомольцем, даже в партию вступил. А главное, ты играл в «Спартаке», тебя знают в спортивном мире. Ты знаменитый хоккеист, Миша.
– Не такой уж и знаменитый. В партию вступил, чтобы за границей можно было играть. Но меня туда не пригласили.
– Если бы не сел, пригласили бы. Ты уважаемый человек, Михаил Андреевич. Со всех сторон. И братва тебя знает, и ботва. Ты подумай над моим предложением.
